Господин Фицек | страница 43



— Берта, женушка… полчаса был мертвецом…

— Что ты, Фери, болтаешь? — сказала жена. — Спятил совсем. Дверь-то прикрой.

Господин Фицек, не оборачиваясь, захлопнул дверь ногой и продолжал стоять с деньгами и котелком в руке.

— Двадцать форинтов, двадцать настоящих форинтов!

— Фери, что случилось?

— Я проголосовал вместо покойника Фицека. Вместо Фицека — фабриканта аналоев.

— Проголосовали? — спросил Шимон.

— Да, пусть радуется: спустя три дня после собственных похорон он еще голосовал.

— За кого же вы голосовали, господин Фицек?

Фицек поставил на стол котелок, вынул из кармана кепку, положил и ее, рядом с ними положил кредитки.

— За кого?

— Да, за кого?

— За Хиероними. Покойный фабрикант принадлежал к правительственной партии.

Шимон посмотрел сначала на Фицека, потом на двадцать форинтов, затем снова на Фицека.

— Что вы смотрите, Шимон? — сказал Фицек. — Должны же мы уважать волю мертвых?

Шимон не ответил.

— Ну, теперь, Берта, живем! Вот тебе деньги, сбегай в ресторан, принеси полкило ветчины, бутылку вина, зайди в кофейную, купи литр кофе и пирожное ребятам. Можешь истратить два с половиной форинта. Не жалей! Полчаса был покойником. Мертвым фабрикантом аналоев.

— Фери, господь с тобой!

— Не скупись, если я тебе говорю, счастье мне выпало. Достал капитал. Теперь можно развернуться. Еще достану, не бойся! Труден только первый шаг. Я его уже сделал.

— Но, Фери, жить с расчетом, по плану…

— Оставь ты план! Сейчас речь идет о другом плане. Есть нужно именно для того, чтобы силы набрать, — план готов. Э-э, это ерунда!.. План нужен только тогда, когда денег нет. Если они есть… а-а, не дури!.. Принеси что-нибудь вкусненькое.

Он положил котелок тульей на стол и стал вертеть его.

— Да, впрочем, Берта… готовится другой план, другой расчет… И во сне тебе не снилось. Спокойно истрать эти два с половиной форинта…

На столе вертелся котелок, и в нем каруселью красные форинты.

— Да, дружище, — сказал Фицек, — если я что скажу — это как Священное писание. Такой уж я человек.

Он снова толкнул остановившийся котелок.

— А завтра, Шимон, приступаем. Я еще покажу, кто такой сапожник Ференц Фицек!

ТРЕТЬЯ ГЛАВА,

в которой читатель знакомится ближе с Новаком и его друзьями: наборщиком Игнацем Розенбергом, слесарем и старшим дворником Доминичем, его рыжей женой, пекарем Анталом Франком, Японцем — грузчиком мебели. В этой главе займет подобающее ей место борода и раскроется то, что должно раскрыться

1

Комната была в два окна; оба они выходили на улицу. На улице в зимней ночи под лунным светом сверкали занесенные снегом крыши и снежный вихрь с песней, которая начиналась визгом и кончалась глубокими стонами и гудением, снова и снова набрасывался на крыши, чтобы смести с них примерзшие глыбы снега. Иногда как будто ударяли сталью о кремень — так искрились снежинки; гонимые беспощадным дыханием ветра, по небу неслись сиротливые обрывки туч; на мгновение они закрывали луну, потом снова показывалось ее холодное мертвенно-желтое лицо.