— Бизнес у него серьезный, — немного помолчав, сказала мама. — Агрохозяйство свое, зерновой терминал.
— Ну да. «А это пшеница, которая в темном чулане хранится в доме, который построил Джек».
— Какая пшеница? Что за Джек? — не поняла мама.
— А я и есть та самая веселая птица-синица. Могу своровать пшеницу, которая в темном чулане хранится. Джек этого очень боится.
— Юра, да? Ты ведь о нем говоришь?
— Не собираюсь я воровать его пшеницу.
— Да он понимает. Просто его смутило совпадение. У него пшеница, и ты…
— Воровал?
— Ну, может, и не воровал.
— Воровал. Но больше не буду.
— Я тебе верю.
— Вот и хорошо, — сказал Олег.
Плевать он хотел на мнение какого-то там Юрия Васильевича. Главное, чтобы мама ему верила.
Железная дорога, охранное предприятие, сторож служебной автостоянки, сутки через трое, восемнадцать тысяч рублей в месяц плюс надбавки. Не хорошо, но и не плохо.
— Курсы бесплатно. Получу лицензию, стану охранником. Это уже тридцатник. — Олег говорил бодро, но в его словах звучало сомнение.
Для парня сейчас и восемнадцать тысяч нормально, потому как молодой. Однако жизнь идет, семья появится, на тридцатке в месяц далеко не уедешь. Разряд можно повысить, до сорока тысяч дойти, даже до пятидесяти, но все равно тупик.
— Может, я с Юрой поговорю? — Мама тоже была не в восторге от его перспектив.
— Терминал его охранять? — Олег иронически хмыкнул.
— Ты же по профессии тракторист-механизатор.
— Широкого профиля.
— А у него как раз широкий профиль. Там и погрузчики, и трактора, и комбайны.
— На трактор и без Юры сесть можно, — заявил Олег и пожал плечами.
Только вот работа эта, мягко говоря, не очень интересная. Ноги в навозе, руки в грязи, морда лица в масле и мазуте. До ветру соляркой ходить приходится. Охранником всяко лучше, такой же тупик, но там хотя бы чище.
— Можно и без него, — сказала мама.
Олег услышал звук, с каким кто-то вставил ключ в замочную скважину.
— Тихо!
Входная дверь открылась, в прихожую кто-то быстро вошел.
— Это Юра, — поднимаясь с дивана, совсем не уверенно проговорила мама.
Она не ошиблась.
Выглянув в прихожую, Олег увидел знакомое лицо. Правда, в этот раз Юра выглядел вовсе не так напыщенно, как в прошлый. Сейчас он напоминал покрышку с пробитой камерой, машину на просевших рессорах. Взгляд встревоженный, рыскающий, на лице бледность и растерянность.
— Точно никого нет? — спросил этот субъект, нервно глянув на Олега.
— Только он, — ответила мама.
— Это хорошо.
