Не успел выйти Антоний из келлии Серафима, как встретил посланного от игумена Нифонта, который завал поскорее Антония к себе. Антоний уходил совершенно неуспокоенный, так он и остался при своем мнении, что отец Серафим сказал ему просто несколько ласковых слов, чтобы рассеять его мрачные мысли и этим успокоить его. Прошло несколько месяцев. В Троице-Сергиевой лавре умирает наместник. И вдруг Антоний получает от митрополита Филарета указ о том, что он назначается наместником Троице-Сергиевой Лавры.
Прозорливость преподобного Серафима была не просто раскрытием будущего и неизвестного, она была исполнена действенной, благодатной силы. Эта прозорливость иногда перерождала человеческую душу, ибо она была не личным, его человеческим свойством, а благодатной силой Божией, даром Духа Святого.
Вот как рассказывается об одном горделивом генерале, который приехал в Саров, и когда один, живший уже в Сарове и видевший преподобного Серафима, стал уговаривать этого генерала сходить к преподобному Серафиму, он долго не хотел. Ему казалось, что это ниже его генеральского достоинства, идти к какому-то старцу, который его не зовет, который его не встречает. Ему все это, по-земному, привыкшему к почестям, украшенному многочисленными орденами, казалось несообразным. Но в конце концов он послушался уговоров и вместе со знакомым своим приблизился к келлии. Каково его было удивление, когда преподобный Серафим встретил его земным поклоном, а потом ввел его в келлию и затворил дверь.
Через некоторое время оставшийся ожидать знакомый услышал страшные рыдания в келлии, потом отворилась дверь, вышел генерал, его под руки поддерживал преподобный Серафим. Генерал закрывал лицо свое руками и плакал навзрыд.
Генерал впоследствии сказал своему знакомому, что он такого дара прозорливости и такой силы, благодатно действующей на совесть человеческую, даже не мог себе представить.
Житие преподобного Серафима так характеризует это благодатное действие слов преподобного Серафима:
«Беседы его открывали сердца, снимали с очей как бы некоторую завесу, озаряли умы собеседников светом духовного разумения, приводили их в чувство раскаяния и возбуждали решительную перемену к лучшему, невольно покоряли себе волю и сердце других, разливали в них мир и тишину».
Все ныне нами рассмотренное нас научает, на примерах жизни преподобного Серафима, твердо, неустанно идти дорогой спасения. Мы, грешные, простые смертные, не имеем таких благодатных даров, мы не имеем таких великих подвигов. И тем не менее всякий человек, встающий, хоть сколько-нибудь, на путь жизни духовной, имеет перед своими очами, как указующий маяк, образ и жизнь преподобного Серафима. Встречает ли человек на этом духовном пути внешние препятствия, как встречал преподобный Серафим уже в Саровской пустыни, пусть он, памятуя жизнь преподобного, научается терпеливо и неустанно идти по той дороге спасения, на которую он сознательно встал. Если он встречает, подобно преподобному Серафиму, препятствия внутренние – человеческую клевету и неправду, которую испытал на себе преподобный Серафим, пусть он знает, что на это нужно отвечать так, как научил преподобный Серафим: не опровергать, не бороться, а только все больше трудиться для Господа, и время покажет, где истина, как оно показало в жизни преподобного Серафима.
