Дрейгон не спеша прошелся по комнате, расположение и убранство которой знал наизусть, невозмутимо осмотрелся по сторонам в поисках своей «хозяйки», ничуть не беспокоясь о том, что, скорее всего, смутил бы бедняжку неожиданным появлением.
Впрочем, колдун чувствовал, что именно в этой комнате Мартеллы нет. Цепь, которая связывала их невидимой, но крепкой нитью, подсказывала ему почти в точности то место, где находится девушка. Более того, даже иногда он мог чувствовать по этой цепи ее собственные эмоции.
Это было странно. Нечто новое для Антрацитового принца – так глубоко проникать в чужое сердце. Впрочем, колдун не сказал бы, что его это тяготило. Когда собственных чувств почти не осталось, очень интересно ощутить хотя бы чужие.
Дрейгон не признавался в этом самому себе, но ему нравилась эта связь. Благодаря ей он впервые за пятнадцать лет ощутил себя по-настоящему живым.
Не иссушенным почти до основания куском дерева, который вечность не касался корнями ни плодородной земли, ни прохладной воды.
Рядом с Мартеллой, которая никогда не скупилась на ответные эмоции, в черной пустыне Дрейгона Ранвидаль впервые за полтора десятилетия шел дождь.
Впрочем, это не мешало колдуну нарочно бесить девушку, злить ее и выводить из себя. А может, как раз это ему и нравилось – ведь тогда он еще ярче чувствовал.
Ну и нельзя забывать о том, что ему было тяжело простить факт собственного рабского положения. Пусть Дрейгон прекрасно знал, что у Мартеллы ее первое в жизни настоящее колдовство получилось совершенно случайно и фактически она вообще слабо понимала, что делает, он, как строгий учитель, считал, что нерадивых учеников следует хорошенько наказывать.
Особенно если наказывать так интересно…
Неторопливо подойдя к ванной комнате, Антрацитовый принц замер. Он опустил голову, прислушиваясь к тому, что творилось внутри помещения.
Внутри него самого…
А затем просто взялся за ручку двери и дернул на себя.
Ванная комната обдала его потоком теплого воздуха, и Дрейгон шагнул внутрь.
Где-то поблизости из медного крана, инкрустированного аметистами, текла тонкая струйка воды. На полу лежало полотенце для ног, приготовленное, чтобы вылезти из купальни, а в теплой воде, положив голову на специальный подголовник, спала Мартелла Довилье.
Обнаженная.
Дрейгон замер рядом с купальней, слегка сдвинув брови. Мягкий пушистый пар поднимался от воды, которая не успела остыть, свет магических кристаллов, активированных прикосновением девушки, падал на ее молочно-белую кожу, играл разноцветными бликами, преломляясь от водной ряби.
