Эта неудача развеяла многие мои надежды. Мне стало ясно, что в связи с прискорбным итогом войны вскоре должен наступить момент, когда мы здесь уже больше ничего не будем значить. Затем последует и провозглашение независимости – однако уже против нас, а вся Прибалтика станет сателлитом Англии.
На следующий день я выехал в Эстонию.
Когда в ходе первой моей поездки я посетил Дерпт[44], пребывание там показалось мне чуть ли не праздником. Сады и леса стояли во всех красках осени. Куда ни взгляни – ясные лучи солнца и пестрая листва. Город, над которым возвышалась колокольня, выглядел так, что мог бы находиться и в Саксонии, и в Тюрингии – настолько истинно немецким и уютным показался он мне. Германская гражданская администрация и представители эстонской общины, действовавшие с ней на редкость слаженно и в сердечном согласии, а также оккупационные войска в отличной форме и в полном порядке, оживленная и функционирующая полностью на немецком высшая школа: таким для меня остался Дерпт, одно из самых приятных воспоминаний, так что после 12-часовой поездки я с радостью вышел из вагона, когда там остановился поезд. Однако теперь над всей округой лежал морозный туман. В офицерском собрании, где я квартировал, я увидел удрученные лица, прислуга была небрежна и ленива, а довольствие – словно в берлинских ночлежках. Я быстро привел себя в порядок и отправился в город. По дороге я встретил одного офицера, с которым познакомился еще в первой поездке. «Поглядите-ка! Да что это Вы здесь делаете?» – спросил он. Разумеется, я не мог ему рассказать, что здесь делаю.
В Дерпте я не знал никого из того круга людей, что мне был нужен. Я спрашивал латышских социалистов. Однако с тем же успехом я мог бы спрашивать адрес в государстве мормонов. Латыши и эстонцы терпеть друг друга не могут и, несмотря на то что живут рядом друг с другом, никаких отношений не поддерживают. Горожане-эстонцы, которых я навестил, не смогли мне помочь. В конце концов в редакции немецкоязычной «Дорпатер Цайтунг» я узнал, что в Дерпте есть социалисты, причем лидером их следует полагать некоего господина Янсена. Я разыскал его: это оказался небольшого роста блондинистый и запуганный юрист из конторы, который как раз в это время готовился к свадьбе и собирался идти на венчание. И так как, следовательно, в тот момент времени у него было, я договорился встретиться с ним поздно вечером. Оставшееся время я использовал для посещения эстонского музея, где были выставлены некоторые образцы народного творчества. Крестьянские орудия труда и костюмы, доисторические, как правило, еще эпохи железного века клады, древнеримские серебряные и древнерусские медные монеты, образцы оружия времен Северной войны
