Его любимым оружием был шестидюймовый нож для свежевания туш фирмы «Декстер-Рассел». Настоящий мясницкий нож. Он научился им пользоваться на бойнях. Изогнутое лезвие. Деревянная ручка. Углеродистая сталь. Острая, как бритва. Пистолет был Хуану другом, нож – родным братом.
Первые ее две попытки сбежать были неудачными. Лишь спустя почти месяц она снова могла дышать полной грудью. В третий раз он едва не убил ее на глазах у обоих детей.
Будь дело только в ней, она бы на все закрыла глаза, но видеть ужас, застывший в глазах детей, было выше ее сил. Поэтому она поднялась с пола и покорилась. Несмотря на то, что после удара перед левом глазом все до сих пор расплывалось.
Хуан Педро не любил ее детей. Он вообще не любил детей. Пока они не доставляли ему особых забот и не стоили больших затрат, он позволял им жить вместе с Каталиной, но она прекрасно понимала, что долго так не продлится. В его жестоком мире дурные люди покупали детей как товар, и Хуан Педро уже наверняка получил аванс.
Диего было десять. Коротко стриженные, иссиня черные волосы. Очки с толстыми стеклами в черной оправе. Квадратная челюсть. Унаследованный от отца мягкий взгляд. Скрестив ноги, мальчик сидел на заднем сиденье с томиком вестерна Луиса Ламура с оторванной обложкой, молча кусал нижнюю губу и был готов в любую минуту обмочиться. На людях он называл Хуана Педро «папа». Наедине вообще никак к нему не обращался.
Габриэлле было семь. Длинные, черные, спутанные пряди, свисающие ниже плеч. Грязное тело, чумазое лицо. Девочка не мылась уже целых три недели. А еще у нее сыпь, о которой ей не хочется говорить. Молча прикусив верхнюю губу, она сидит на корточках и готова расчесать кожу до крови.
Кроме блестящего пистолета, засунутого спереди под ремень, у Хуана Педро за спиной был еще револьвер. Третий пистолет приклеен липкой лентой под передним сиденьем, четвертый засунут за приборную доску.
На полу вдоль заднего сиденья лежали два дробовика, а под детским сиденьем спрятаны еще три ствола. В машине также имелся двойной пол. В этой щели хранились несколько тысяч патронов и наличность. Зная, что многие ненавидят и даже желают его смерти, так просто сдаваться Хуан Педро не собирался. Уж если ему и суждено умереть, он уйдет, окутанный сиянием славы.
Температура была чуть выше нуля. Каталина смотрела в окно, глядя, как ледяной дождь хлещет по ветровому стеклу. Они ехали уже целую ночь. Уже вторую подряд. В такую погоду не будет никакого «урожая», но она не осмеливалась говорить очевидное.
