- Ты можешь принести мне книгу пленного старца?
- Ее никому не прочесть.
- Неужели нет никого, кто знал бы эти письмена?
- Есть некто, кто не хочет говорить с тобой. Это тот пленный старец.
- Тогда отведи меня к нему.
- Не могу.
- Принеси книгу.
Она засмеялась. Обольстительна и сладка, как запретнейший из грехов. Я испугался своего желания и страсти.
- Не отказывайся от того, что я желаю, от того, что я говорю. Я согласна с твоей мечтой о спасении. Впервые в этом городе появилось сердце, свободное от вожделения ко мне. Избавлю тебя от чар. Ты не станешь ни несуществующим, ни бесплотным.
И она отправилась на поиски книги, а я вслед за ней через многочисленные двери, выскочил в сени и побежал в темноте, сам не зная куда. Мпе была видна лишь светящаяся точка. Я стремился к ней, но не было заметно, чтобы она приближалась. Бесконечный мой бег был напрасным. Повернул назад. Светлая точка появилась на другом краю. Этого было достаточно для того, чтобы надеяться. Завтра эта точка станет для меня дверцей. Я мечтаю о спасении в виде точки света в недостижимой дали: завтра я достигну залива. С этой сладкой мечтой, с этой надеждой на завтра я бежал до тех пор, пока не ударился головой о стену. Нащупав дверь, я прошел одну за другой несколько комнат. Удивительное здание. Все двери ведут в одну келью, словно других комнат здесь нет. Удивительный город: его законы одинаковы во всем, от малого до великого. Все устроено совершенно одинаково.
Просто словно чертеж или геометрический треугольник.
Изменяется лишь размер, но расположение всегда одно. Или атом в Солнце или Солнце в атоме. Бесконечность,-которая топчется на месте. Убегать от себя, но по-прежнему оставаться в себе.
Она принесла книгу.
- Как же я смогу ее прочесть?
- Читай, как можешь.
Она, несомненно, не поняла вопроса. Объяснил, что книги читают ка свету, пусть приготовят мне свечу. Но не успел я договорить, как книга осветилась. Я перевернул страницу, письмена сами излучали свет. Стало светло и в келье.
- Ты где?
- На том же месте.
Но видно ее не было, исчезли даже очертания. Вновь спросил у нее:
- Ты знаешь эти письмена?
- В этом городе нет никого, кроме пленного старца, кто мог бы их прочесть.
Голос ее дрожал и, сильно разгневавшись, она повелительно заключила:
- Оставь эту книгу. Если о твоих попытках станет им известно, меня будут пытать.
- Кто это они? Разве в этой темной комнате есть кто-то еще?
- Они - надзиратели за городом, они спешат повсюду, где только увидят свет, чтобы усмирить и убить его.
