Вновь я посмотрел с удивлением на старца. Неужели он? Или это произнес тот, кто прежде смеялся. И вновь раздался громкий смех. От его грохота и раскатов сотрясался весь дом. Ужас пронизал все мое существо. Меня бросило в дрожь. Так дрожит плачущий человек. И чем больше охватывали меня страх и дрожь, тем громче звучал смех. Зажав уши, я бросился наружу, но дверь была накрепко заперта. Ее не открыть.
Бесцельно я сел на пороге. Душа словно покинула тело, я не в силах был шевельнуться. А смех все нарастал. Он звучал все громче, язвительней, цепенящий, уничтожающий... Безысходность придает силы для поиска выхода, но -увы! -для меня она обернулась долгим безволием. О, если бы врагом моим был бы дракон! Я нашел бы выход из безысходности. Здесь жe враг мой неизвестен. Город полон людей, а я одинок...
Этот город словно кровожадный болотный цветок.
Ловит слетевшихся на его благоухание и, жаля, пьет их кровь. Отпусти меня, кровожадный болотный цветок. Я с высочайших вершин своих мечтаний упал в темную и тесную пропасть, в преисподнюю жизни. Освободи меня... Я сойду с ума от твоих насмешек, кровожадный болотный цветок. Я как жаворонок, пленник любви к солнцу...
Город постепенно освещался. Тополь засиял. Покрытый плесенью пленный старик, словно черный уголь, сгорая, передал стволу Кипариса пламя своей души.
Очертания бесплотных ловушек на городских улицах поблекли, И мне открылся их секрет: они безжалостны к пленному старцу, к Великому Кипарису. Они хотят оставить, это светоносное дерево без листьев и веток.
Но - вот печаль! -дo солнца им не дотянуться. Глупый народец. Словно сделаются они видимыми, уничтожив Великий Кипарис, словно станут они свободными, заточив старца в оковы. Разве не понимает этот глупый народ, что лишенные света бесцветные тела невидимы в тени. Эти глупцы взяли в плен свое собственное спасение. Каждый из них везде и всегда печется лишь о собственных нуждах, и нужды эти - его оковы. Его бросает во все стороны, и все дурные свойства выраста,ют из стремление к мести и угнетению ближних, из зависти, жадности, безжалостности, высокомерия... Почему они не ищут насущного в самих себе, а ополчились на Великий Кипарис старца и солнца.
Я встал, чтобы освободить старца, но не нашел ничего, чсм мог бы отомкнуть цепи на его руках и ногах.
Обошел вокруг Кипариса и старца, но приблизиться к ним не сумел-словно между, нами находилась невидимая прозрачная преграда. Меня отбрасывала назад какая-то особая сила. Изо всей мочи, с разбегу я бил плечом в эту препону, но напрасно. Ни плеча не ушиб, ни Кипариса не достиг. И вновь отправился на поиски. На полке, висевшей на. стене, обнаружил какую-то книгу.
