И все же в военных играх я была в числе отстающих. Вскоре после моего боевого крещения в детской охоте на заключенных, дядя Билл позвал меня к себе в спальню и сказал, что военное дело — не для меня, в жизни мне найдут занятие по способностям. Мол, мое жизненное предназначение — дарить мужчинам тепло.
Дядя Билл сказал, что мое тело — канал связи между ним и Богом и велел мне раздеться. Я не поняла, о чем толкует жрец нашей общины, но была послушной девочкой, сняла одежду и осталась стоять в одной застиранной майке, нижний край которой доходил мне почти до колен.
Билл приказал скинуть и майку. Я подчинилась, наготы я не сильно стеснялась, но сейчас прикрыла одной рукой формирующуюся и уже весьма заметную грудь, а другой — свое самое сокровенное место. И чувствовала себя унизительно, почти так же, как и во время моей поимки в игре, когда стояла голой перед инструктором и ребятами.
Билл с улыбкой сказал:
— Ох, какие мы стесняшки! Сделай руки «по швам».
Мне не нужно было повторять дважды. При ужасающем тоне его голоса руки сами непроизвольно опустились. Я не могла препятствовать воли опекуна, тому, что он требует от меня.
Билл внимательным оценивающим взглядом осмотрел меня, велел повернуться, показать ягодицы.
— Хороша! — сказал он. — Подрастешь, формы будут еще более привлекательными и объемными. Но для твоего возраста очень даже хорошо.
Неожиданно его холодная рука с силой смяла мою правую грудь, чуть не лишив меня сознания. Но я с огромным трудом стерпела. Ибо была приучена не возмущаться и не возражать против любых действий взрослых.
Еще несколько секунд дядя Билл пожирал меня безумным взглядом, пристально изучая каждый сантиметр тела, периодически надавливая пальцем на отвердевший сосок, а затем вдруг велел:
— Пойди в ванную, хорошенько умойся, да рот прополощи.
Когда я вернулась, Билл открыл бутылку вина, налил в две рюмки, одну протянул мне.
— Я не пью алкоголь, — неуверенно напомнила я.
— Это кагор. Его даже маленьким детям дают, — сказал жрец и начал расстегивать ширинку, — выпей и будь смелее.
Я вновь не посмела ослушаться, а Билл снял штаны:
— Смотри, как надувается мой стержень! Потрогай, поцелуй его. Смелее! Я сказал — смелее. Все этим занимаются! Я покажу тебе сейчас, как происходит обмен энергиями между людьми.
Он велел мне встать на колени. Голова кружилась, я не понимала, что происходит, но ладошкой все же послушно обхватила его член и прикоснулась губами в легком поцелуе. Неприятный солоноватый вкус проник сквозь губы, я закашлялась, подавляя рвотный рефлекс. Билл дал мне возможность отдышаться, взял свой член в руку, провел им по моему подбородку, сжатым губам.
