И рассказ из книги Марии Алексеевны только подтверждает эту, совсем не новую, мысль:
«За несколько дней до приезда в Царское Село Митя (то есть Вася Поленов. – М. К.) выучил басню „Синица“. Он сейчас же изобразил ее на бумаге. Представил океан: в воздухе летят стадами птицы, на берегу лес, а из лесу звери бегут смотреть: как будет и жарко ли будет гореть океан. И потом поставил на берегу моря охотников – с ружьями и огромными ложками и в море нарисовал рыбок, чтобы изобразить уху: охотники таскаться по пирам из первых с ложками явились к берегам, чтоб похлебать ухи такой богатой. Митя принес этот рисунок матери».
И вот тут-то Марии Алексеевне следовало объяснить сыну (а заодно и читателям книги), что Митя (Вася) неверно понял то, в каком значении употреблено здесь слово «охотники», что речь идет не о тех охотниках, которые «с ружьями», а о тех, которым охота (то есть желание) таскаться по пирам.
Впрочем, папа́ совершает не менее печальные ошибки. Хотя он правильно объясняет значение слова «лукоморье», с которого начинается знаменитый пролог к поэме Пушкина, но тут же утверждает, что «стихи эти Александр Сергеевич написал в своей первой молодости, здесь, в Царскосельском лицее, где он воспитывался».
Увы, поэму «Руслан и Людмила» Александр Сергеевич написал, пожалуй, «во второй молодости» – в Петербурге, после окончания Царскосельского лицея, а пролог к ней – «У лукоморья дуб зеленый…», то есть то, что читали детям, – написан в Михайловском человеком зрелым, автором «Бориса Годунова» и первых глав «Онегина»…
А может быть, папа́ вовсе и не повинен в этой ошибке, ведь все это только рассказ, где он – один из героев, и слова его могли быть просто ошибкой самой Марии Алексеевны. Ведь папа́, Дмитрий Васильевич Поленов, – человек по-настоящему ученый, и то, что он знает, он знает глубоко.
Но прежде чем говорить о Дмитрии Васильевиче, мы, как было обещано вначале, расскажем о его предках, главным образом об одном из них (также прадеде художника) – Алексее Яковлевиче Поленове. Родился Алексей Яковлевич в Костромской губернии, где предки его, служилые люди, получили в свое время небольшое имение. Он успешно окончил гимназию при Академии наук и был послан для дальнейшего образования в Страсбург и Гёттгинген. Таким образом, вернувшись в Россию, он оказался первым юристом («законоведом», как тогда выражались) с высшим образованием. Разумеется, если бы Алексей Яковлевич был знаменит только этим, едва ли стоило писать о нем как о замечательной личности.
