И мы пили, ели и танцевали от души, как никогда весело и радостно! И хохотали тоже: вот здорово-то, господи прости!
Парни быстро оклемались, благо ситуация складывалась не так уж плохо: скажем, изголодавшиеся курсачи, которым не хватило партнерш, могли отдать себя еде или питью – очень-очень вкусному и изобильному. Еще бы, столько всего натащили «карантинщики»!
И лишь один человек – самый большой, рослый и крепкий, похожий на доброго медведя, грустил…
Я только после наступления Нового года, когда глаза мои привыкли к мельтешению бушлатов и сухопутных мундиров, разглядела его. Это был тот самый третьекурсник, от которого я вчера убегала весь вечер, перебираясь из одного курсантского круга старшекурсников в другой. Так и помешал он мне, к моей досаде, своим молчаливым преследованием завести новые знакомства.
Вчера я даже не подняла на него глаза и поэтому теперь узнала лишь смутно – по этим злополучным трем лычкам на рукаве и медвежьей мощи.
И мне вдруг стало его удивительно жалко, хотя сначала я вообще не поняла, как он затесался на наш вечер – мы же его вовсе не приглашали! Позднее выяснилось: по его огромной просьбе, почти мольбе, пригласил тот самый Ленкин друг – наша последняя надежда не остаться в новогодний вечер одним.
Этот незваный гость сидел за опустевшим столом совершенно один – не пил и не ел, а только смотрел на меня своими очень грустными, большими голубыми глазами, в то время как другие парни наперебой атаковали девочек, запутывая их в разноцветные ленточки серпантина или осыпая конфетти. Я танцевала с Мишкой, но неожиданно выкрутилась из его нежных объятий и быстро, как будто кто-то подталкивал меня в спину, подошла к столу.
Одинокий парень застыл в полном смятении и ужасе – кажется, он представлял уже, как я с треском выставлю его сейчас из квартиры, в которой он один оказался лишним, ведь он же понял, как я вчера сердилась на него.
Наверное, «Бычья кровь» ударила мне в голову, потому что внезапно, даже сама себя не узнавая, я схватила со стола румяное яблоко (из той большой кучи продуктов, которую он принес вместе с огромным букетом удивительных для такого времени года в Питере шикарнейших цветов), быстро надкусила и протянула ему для того, чтобы он повторил мое действие.
Это означало одно: то, что Ленка совсем недавно демонстрировала перед разгоряченной шампанским публикой, а именно: наш старый обычай – приглашение поцеловаться с девушкой, протянувшей наливное яблочко…
