Отдыхал я несколько лет назад в красноярском санатории «Енисей», он практически в черте города. Соседом по палате у меня был некто Николай Петрович, крепкий еще на вид мужик шестидесяти с небольшим лет. Как оказалось, он всю жизнь проработал на стройках прорабом. Я сразу обратил внимание на его походку: она была легкой, и это при том, что весу в Петровиче не меньше центнера. Сделал ему комплимент.
– Если бы ты побегал по стройкам столько, сколько я, и у тебя была бы такая походка, – сказал польщенный Петрович.
В столовой нас рассадили по разным местам – у Петровича диета. Он устроился неподалеку от меня, напротив улыбчивой молодящейся блондинки. После ужина Петрович исчез. Вернулся в палату уже ближе к десяти.
– Погуляли, поговорили, – довольно сообщил он мне. – Чувствую, что она не против. Еще немного поднажму, и Валька моя!
Стали укладываться ночевать. Петрович стащил с себя рубашку с длинными рукавами. Все его тело до пояса, особенно руки, оказалось покрыто какими-то крупными подкожными шишками.
– У меня сахарный диабет, обмен веществ нарушился, вот эта фигня и полезла, – поймав мой взгляд, сказал Петрович.
Потом снял брюки. Колени у него были перемотаны эластичными бинтами.
– Мениски, – дал пояснение Петрович. – Оперировали, да толку-то. Теперь вот без этих перетяжек ходить не могу.
Потом он туго стянул голову специальной повязкой. Пожаловался:
– Мозги болят. Я же недавно попал в аварию, получил сильнейшее сотрясение.
А еще он перед сном съел целую пригоршню разноцветных таблеток.
Утром меня ждало очередное потрясение: проснувшийся Петрович слез с кровати на пол и в туалетную комнату пополз… на четвереньках!
– Тебе плохо, Петрович? – вскрикнул я. – Давай дежурного врача позову.
– Мне не плохо, – задыхаясь, ответил он. – Мне так всегда по утрам. Просто мениски страшно болят. Но ничего, разомнусь, и все будет нормально.
И ведь точно – размялся, туго перебинтовал колени и на завтрак уже шел едва ли не вприпрыжку.
Я отпросился у главного врача на выходные в город, к жене (ну вот такой я, не нужны мне чужие бабы, свою люблю). Петрович безмерно обрадовался, что останется один в палате.
– Сейчас вот провожу тебя до остановки, а заодно куплю винца, конфет, фруктов – Вальку надо будет на ужин пригласить. А кто девушку ужинает, тот ее и танцует, сам знаешь.
В санаторий я вернулся в понедельник. Палата моя была заперта. На всякий случай постучался – тишина. Отпер дверь своим ключом. В нос ударил резкий запах каких-то лекарств. Вышел из палаты, спросил у дежурной по корпусу, где мой сосед.
