Ему не давали уснуть. Его тормошили, развлекали.
- А ну, скажи: деда. Де-да, - настойчиво повторяла Ксения Алексеевна.
Мальчик увидел меня. Что-то родное, теплое, чтото по-старому хитренькое мелькнуло в его глазах. И он сказал своим хриплым шепотом, сказал почти беззвучно, чуть шевеля губами:
- Па-па!
И двумя согнутыми пальцами - костяшками пальцев - совсем слабо ухватил меня за нос.
Я хотел поправить ему подушку, что-то сказать... Но Ксения Алексеевна уже толкала меня к двери и твердым командирским голосом отдавала распоряжения:
- Посторонних вон! Люся, большой шприц! Где стерильные материалы?
И дверь за мной захлопнулась.
