Очутился я на крупнейшем острове архипелага — на Западном Шпицбергене. Как утверждают географические справочники, площадь его — тридцать семь тысяч девятьсот квадратных километров. А весь архипелаг — около двух тысяч островов, островков и островочков — занимает шестьдесят две тысячи; почти равен по территории моей Литве.
Уполномоченным норвежского короля на Шпицбергене является губернатор. Его резиденция в Лонгиербюене, поселке, стоящем у берегов того же Ис-фьорда, что и Баренцбург.
Отличная пора лето! Даже в Баренцбурге зеленеет кое-где скромная травка. Белокрылая пуночка, верная певунья северных стран, уселась на перила и выводит свои трели. Лестница поднимается от порта к поселку. Баренцбург раскинулся на склоне горы.
Туман, тучи, ветры сменяют тут друг друга внезапно — прямо на глазах. Прибыли мы, как я уже сообщал, в серой мгле. Взбираемся по лестнице — подымается и туман. Может, дождь его порастряс, может, солнышко сверху разгоняет, только вокруг заметно посветлело.
Перед глазами уже весь Баренцбург. Открылось ранее залитое туманом зеленоватое здание советского консульства, красный флаг на мачте; еще выше по горе, за консульством, стал виден домик геологов.
А туман все поднимается, превращается в облако. Весь склон горы перед нами. Неподалеку от вершины, там, где гнездятся чайки, большими буквами выложено: «Миру — мир». Вероятно, их можно прочесть издалека, как только корабль войдет в Ис-фьорд, если, конечно, нет тумана.
А вот уже и побежали по небу разорванные в клочья облака, скрылись за горой. Над ними яркая синева. Чистая, прозрачная.
Дали четкие, ясные, точно выписанные искусным художником миниатюры — любой пригорок, каждую вершину, скалу, кажется, даже каждый камешек покрупнее можно разглядеть. Теперь становится понятно, откуда берется эта, я бы сказал, осязаемая прозрачность красок и четкость форм на полотнах Рокуэлла Кента. Он любил рисовать Север.
В море, за Ис-фьордом, синеют горы Земли Принца Карла. Она далеко, а кажется — рукой подать. В какую сторону ни глянешь — черные горы, на них сверкают ледники, из льда выступают зубья скал… И так до бесконечности. Вода в фиорде — зеркало. Ветра никакого. Между горами и ледниками разлито зеленоватое море. Далеко от берега — маленькая черная точка. Вот она ускорила свое движение, замахала крыльями, пробежав над водой, взлетела. Какая-то водоплавающая северная птица. На глади фиорда долго виден оставленный ею след — расходится рябь.
