Вот и я! - Бодро сказал вошедший Шкода. Хромая, он прошёл к своей парте. Не обращая внимания на обалдевшую учительницу и изумлённых ребят, Шкода открыл учебник и сделал вид, что читает: он не любил всеобщее внимание.
Ужасный запах, исходивший от Шкоды, помог привести учительницу в чувства. И Федю, несмотря на его протесты, отправили в больницу.
Но первое падение не смогло раскрыть какие-либо необычные способности Феди. Оно лишь слегка изменило его характер. Федя стал нервным, раздражительным и в то же время немного заторможенным. По мнению одноклассников, Федя слегка тронулся умом, стал «придурковатым».
Его поставили на учёт к психиатру. Но учился Шкода не плохо и по окончании школы поступил в Политехнический университет. Однако к концу третьего курса Фёдор охладел к учёбе. Шёл 1992 год время крутых перемен в стране. Карьера инженера Шкоду перестала больше интересовать. Он решил, что новый общественный строй обещает «умным людям» отличные возможности. Но прежде, чем что-то предпринять, Фёдор поехал на море, в университетский спортлагерь. Спортом он не занимался, но летний лагерь находился в окрестностях города Сочи, путёвки давали почти всем желающим, и Федя поехал посмотреть море за десять процентов от реальной стоимости путёвки.
Отдых как-то сразу не заладился. Шкоду поселили в грязный кемпинг, ближайшим его соседом оказался однокурсник Вася Шмаков, большой любитель спиртных напитков и девушек. Этот самый Вася раздобыл где-то литр чачи и уговорил Федора пойти к морю, отметить приезд. Пошли вечером, перед отбоем. Шмаков прикончил стакан чачи, сразу повеселел и, пошатываясь, пошёл знакомиться с барышнями.
Шкода выпил, вроде, не много: он не слишком уважал крепкие спиртные напитки, предпочитая сухое вино или пиво. Но его голова, вероятно, с непривычки, налилась свинцом, он плохо соображал, с трудом воспринимая действительность. Шмаков привёл двух явно подвыпивших девок, но Шкода общаться с дамами не стал. Его сморил сон.
Проснулся Фёдор глубокой ночью оттого, что кто-то орал над его ухом. Это Шмаков исполнял песню про уток. Девушки ушли, Шмаков был сильно пьян.
Нужно было идти назад, в лагерь. Шмаков сильно качался, Федя придерживал его, но однажды не удержал. Шмаков свалился на дорогу, и, твердя: «Я трезв, я трезв как осциллограф!», попытался подняться, но не смог сделать это самостоятельно.
С большим трудом Федору удалось придать товарищу горизонтальное положение и транспортировать его в направлении лагеря. Но у самого забора Шмаков снова предательски заорал свою песню: «Летя-я-ят утки-и-и и два-а-а гуся!!!»
