«Я – Микаэль Яров, – повторял Ник, беззвучно шевеля губами. – Меня зовут Мик».
Он поднял руку к глазам. Повернул, согнул пальцы. На указательном – шрам. Сжал кулак, напряг и расслабил мышцы. Тело слушалось, как обычно. «Микаэль Родислав Яров».
Вдруг пробрало ознобом. Ник выскочил из душевой кабины, едва не упав на скользком кафеле. Торопливо протер запотевшее зеркало. Лицо отразилось напряженное и испуганное, но ничуть не изменившееся.
«Микаэль Яров?»
Приподняв со лба волосы, Ник посмотрел на рубец. Это его, у Мика такого не было. И вот этой отметины возле уха тоже. Мик не знал, как пахнет оборотень после дождя, насколько сильна отдача у армейского «ТР-26» и как долго болит обожженная спина.
«А ты – все знаешь? Все помнишь?»
Ник закрутил кран и вышел.
Приютская одежда лежала на стуле. Надевать ее снова было глупо, по какой бы причине он это ни сделал – из упрямства или потому, что чувствовал себя чужим в этом доме.
Ник задумался, стоя перед шкафом. Прикосновение к серому пуловеру показалось знакомым: значит, он носил такое? Мягкая тонкая шерсть, явно дорогая.
Он выбрал джинсы и простую черную футболку.
Часы пробили трижды, когда Ник вышел из комнаты.
На первом этаже посветлело – за окнами прояснилось, и сад проступил из мороси. Задержался на минуту, вглядываясь в тропинки. Он бывал там? Лазил по деревьям? Играл в прятки с братом? Катался на велосипеде?
«Микаэль Яров».
Снова начала копиться в затылке боль.
Ник представлял столовую огромной, как в исторических фильмах. Стол на двадцать персон, хрустальные люстры, салфетки с фамильными вензелями, фарфор и коллекция вилок. Однако через гостиные и библиотеку он попал в небольшую комнату с буфетом. Люстры не было, только небольшие светильники в простенках. Потолок расписан: облака, ангелочки на цветущих деревьях. В камине за кованым экраном горел огонь, отражаясь в медном ведерке для угля.
Георг сидел во главе стола. Для Ника накрыли слева от него.
– Извините, я немного опоздал.
– Ничего, ты же не в казарме. Хотя, конечно, мне было бы проще, если бы ты придерживался устоявшихся традиций.
Александрина открыла супницу – пахнуло мясным бульоном.
Ник присел к столу, окинул взглядом приборы. Ну, могло быть и хуже. Он вытянул салфетку из кольца. Накрахмаленная ткань хрустнула в пальцах – знакомо, привычно.
– Я часто бывал в этом доме?
– Не очень.
Георг дождался, когда Александрина выйдет.
– Я уже говорил, вы много переезжали. Родислав был майором УРКа, генеральным инспектором. Кстати, какое-то время мы работали вместе. Потом Родислав подал рапорт и перевелся. Вы не приезжали сюда четыре года, если считать до Арефского мятежа.
