Побитый коммерсант послушно затих на полу. Опасаясь дальнейшей расправы, он испуганно переводил взгляд с одного молодого бандита на другого.
– Сколько у тебя с собой есть денег? – задал вопрос Никитин, однако, видимо, передумав, добавил. – Давай всё, что в кошелке и в кассе. И если хочешь вести дальше свой бизнес, будешь раз в месяц отстегивать нам…
Внезапно Генка задумался: «А какую собственно сумму должен отдавать им армянин?». И не найдя ничего лучшего, сказал первое, что пришло ему в голову.
– Короче… сто долларов с ларька. А иначе все их сожжём. Уяснил?!
– Да-да… Конечно… Всё будет, как вы скажете, – согласился со всеми условиями Артур Араратович.
Трясущимися руками он достал из кармана брюк портмоне и, вытащив оттуда все имеющиеся там купюры, протянул деньги Никитину. Следом так же безропотно была отдана и вся наличность из кассы.
Получив первые легкие деньги «из воздуха», а заодно прихватив с собой бутылку миндального ликера «Амаретто», чтоб позднее обмыть почин, молодые рэкетиры покинули продуктовый ларёк.
Правда, далее в этой истории всё сложилось не так просто, как могло бы показаться в самом начале. Уже на следующее утро, окончательно придя в себя после первого шока от столь дерзкого ограбления, а заодно и хорошенько поразмыслив над сложившейся ситуацией, Артур Араратович принял принципиальное решение – в милицию за помощью не обращаться. Вместо этого, посоветовавшись с многочисленной родней, он обратился с насущной проблемой к совершенно иной – криминальной – части армянской диаспоры. Однако что-то пошло не так, и окончательный итог для незадачливого бизнесмена оказался куда более плачевным, чем мог бы быть. Однажды ночью два из трёх имевшихся у Кеяна в собственности ларьков оказались сожжены дотла. Сам же предприниматель под угрозой физической расправы, а так же с целью сохранения спокойной жизни себе и своей многочисленной родне, добровольно расстался с недавно купленной машиной марки «Лада», седьмой модели.
Зато Генка Никитин, почувствовав непередаваемую атмосферу кипящего внутри адреналина, вкус лёгких денег и кружащее молодую голову чувство полнейшей безнаказанности, принял для себя окончательное решение: он будет жить именно такой жизнью, такой и никакой больше.
