Поблагодарив пожилого судмедэксперта, Олеся Сергеевна вышла на улицу и сразу же пожалела, что отпустила служебную машину. Теперь добираться до места жительства Артёма Егорова и его отца ей предстояло на общественном транспорте.
***
Троллейбус не спеша колесил витиеватым маршрутом, везя молодую сотрудницу уголовного розыска на другой конец города. Людей в нём было немного, и потому никто особо не мешал ей спокойно подумать.
На очередной остановке в полупустой салон вошли два пьяненьких несовершеннолетних паренька – каждому на вид было лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Усевшись на передние сидения, они принялись что-то между собой обсуждать, при этом периодически громко и вызывающе смеясь. Поначалу Киряк хотела одёрнуть ребят, напомнив, что те находятся в общественном месте, но внезапно из глубин памяти всплыли воспоминания о другом событии двухдневной давности.
Киряк вспомнила, как она вот так же ехала в троллейбусе вечером со службы, когда на одной из остановок в салон в буквальном смысле этого слова ввалились два молодых человека. Они были неопрятно одеты и имели довольно болезненный внешний вид. У того, что был поменьше ростом, грязные засаленные волосы, туго перевязанные яркой оранжевой резинкой, были собраны сзади в подобие конского хвоста. При этом сразу бросалась в глаза неестественная желтушность его кожи и глазных склер, к тому же и поведение парня было явно неадекватным. Едва зайдя вовнутрь, он первым же делом направился в заднюю часть троллейбуса. Остановившись около участка стены, испещренного глубокими царапинами, желтолицый удивлённо и одновременно восхищенно взглянул на изуродованную кем-то обшивку салона. Замерев на месте, он принялся что-то пристально рассматривать на её поверхности своими расширенными зрачками, изредка по-детски хихикая, словно действительно там было что-то очень смешное и забавное. Качаясь в такт движению общественного транспорта, он простоял так, наверное, остановки три.
Всё это время его приятель, который был повыше и выглядел явно постарше, сидя невдалеке на пассажирском сиденье, с ожесточением чесал левую ногу. У него было измученное лицо с нездоровым сероватым оттенком и контрастно темневшими вокруг глаз синюшными кругами. Сами же глаза парня при этом имели какой-то стеклянный, словно неживой, застывший вид. Через некоторое время ему, видимо, наскучило это бесконечно однообразное движение рукой, и тогда, решив внести хоть какое-то разнообразие в поездку, он повернулся в сторону приятеля и громко выкрикнул:
