Ворота сзади натужно заскрипели и захлопнулись. Щелкнул невидимый засов.
— Олег, — сказал Антон. — Я, кажется, в мышеловке.
— Отойди подальше, я разнесу эту дверь в клочья, — немедленно ответил Олег.
Слава Богу, купол не экранировал переговорное устройство.
— Погоди, — сказал Антон. — По моему сигналу.
От ящиков вдруг отделилась темная фигура и, подняв руку ладонью вперед, то есть выказывая миролюбие, деловито направилась к нему.
— Погоди, погоди, — пробормотал Антон, вглядываясь в фигуру. — Тут какой-то абориген… Что за черт!
Он узнал в темном человеке Горбунова.
— Что там? — спросил Олег.
— Наваждение, — ответил Антон.
— С прибытием, — подойдя, сказал Горбунов. — Не удивляйся, никакое я не наваждение. Голограмма. Протестирую и испарюсь.
Ну да, промелькнуло в голове у Антона. «Архимед» напичкан хитрой электроникой, лазер-то уж точно есть.
Протянул руку, чтобы потрогать, но Горбунов отпрянул и сказал укоризненно:
— Зачем руками? Не знаешь, что такое наведенное напряжение? А еще инженер. Заземляться надо, товарищ Антон.
Был он совсем обычный, в черном затрапезном костюме, без галстука, с лысинкой, над которой топорщились седые реденькие волосы. Но что-то в нем было не то. Вглядывался как-то непривычно, будто изучал, будто впервые видел.
— Отойдем в сторонку, — предложил Антон и пошел влево, подальше от ворот. — Олег, да…
Глава 3
Программа обследования
Продолжить не успел, перехватило горло. Дальнейшее происходило как во сне, когда не шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Горбунов, уже подросший на полметра, очутился перед ним, уставился в глаза. Ощущение было не из приятных, будто ощупывали мозги.
— Глаза — зеркало души, — деловито пробормотал Горбунов. — Спокойно, Антон, спокойно, вреда не причиню. Препарировать не буду, ты же не лягушка…. Так-так. Ну-ну. А тут у нас как?… Ну, что ж, славненько. Я думаю — сработаемся.
И, как полагается голограмме, исчез, не прощаясь.
В ту же секунду щелкнул невидимый засов, ворота приоткрылись.
— Отбой тревоги, — сказал Антон в микрофон. — Выхожу.
В ответ молчание.
— Олег, — сказал Антон. — Я выхожу.
Направился к воротам, но что-то заставило обернуться. Сзади, звякнув крышкой о бетонный пол, распахнулся люк, и из него наружу полезло что-то черное, длинное, блестящее, завораживающее. Антон застыл, как кролик, но когда на голове гигантского червя, ставшей вдруг зеркальной, появилось его, Антона, лицо и распахнуло страшные глаза, пришел в себя. Выметнувшись наружу, помчался к вездеходу, заскочил в услужливо распахнувшуюся дверь, захлопнул её и рявкнул: «Гони».
