Олег вынул из багажного отделения пару четырехместных палаток, надул компрессором дно и тент, открыл двери, чтобы проветрились.
Оставалось дело за ужином. Надувного стола, увы, не было, Антон с Ромкой расстелили рядом с геликоптером одеяла. Тем временем Аня достала из холодильника (чего только в этом геликоптере не было) тубы с полуфабрикатами и быстренько состряпала холодец, гречневую кашу с гуляшом, компот. В отдельную тарелку выложила вяленую свинину. Настоящую, без всей этой химии, что в тубах.
Тимофей перенес тарелки с едой на одеяла, потом подошел к стоящему у геликоптера Олегу и кивнул: отойдем, мол.
Отошли к кустам.
— Здесь не услышат, — уверенно сказал Олег.
— Ты в самом деле не знал? — спросил Тимофей.
— Ты про ловушку? — отозвался Олег. — Не всё же мне знать.
— Не понимаю, — произнес Тимофей.
— Не было запрета, — сказал Олег. — «Архимед» промолчал, а ведь случай вопиющий. Значит, есть зоны, где связь экранируется. Или кто-то экранирует.
— Тут, может, и не в экране дело, — сказал Тимофей. — Сверху шахта закрыта заслонкой, которая когда нужно открывается. Почему я так думаю? Потому что мне показалось, будто что-то звякнуло. Тихонечко так. Перед тем, как мы сели.
— Поэтому «Архимед» промолчал, — подхватил Олег. — Знал, что под травой твердая поверхность.
— Был момент, когда я понял — всё, конец, — пощипывая себя за нос, сказал Тимофей. — Потерял над собой контроль, ты извини. Заверещал, как заяц. Вспоминать противно.
— Плюнь, — посоветовал Олег. — С кем не бывает.
— Так что же нас спасло? — спросил Тимофей.
— Не знаю, — ответил Олег. — Я врубил силовое поле. Может, это уравновесило давление, и нас выбросило из ловушки. Чего голову-то ломать, спаслись, и ладно.
— Ромка, иди-ка сюда, — сказал вдруг Тимофей. — Хватит прятаться.
И выразительно посмотрел на Олега — что ж ты, мол: «Здесь не услышат, здесь не услышат».
Олег развел руками — дескать, бывает, и сказал:
— Иди, иди, Роман. А то неправильно поймёшь.
Ромка вышел из кустов, в которых прятался. Был он хмур и одновременно растерян. Странноватый разговор Олега с Тимофеем ему категорически не понравился, от этого он и был хмур, а растерян был оттого, что ноги сами понесли к геликоптеру.
— Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — спросил у него Тимофей, заглядывая в глаза.
— Отвали, — отворачиваясь, грубовато ответил Ромка.
— Хороший мальчик, — сказал Тимофей и погладил его по голове.
— Что-то я хотел сказать, — отмахнувшись от Тимофея, как от мухи, забормотал Ромка, морща лоб. — Вот, черт. Забыл пока шел…. А, ладно… Спасибо, друг, спас.
