— Ребята, ну вас нафиг. Кончайте провоцировать. Я и так не в своей тарелке. Помогайте, подсказывайте, если что не так. Надеюсь, это ненадолго.
Тимофей приложил палец к губам и прошептал:
— Не разбудите Гуду.
Антон с Олегом выволокли наружу тяжелого Вайнберга. Зал охраняли арбалетчики с марабутами, которые уже подружились и перекидывались междометиями. Лаурген среди них был несомненным начальником, а заодно и переводчиком.
Тимофей осмотрел Вайнберга и заявил, что тот здоров, как бык, если не считать моральной травмы и некоторой деформации эфирного тела, которая была не смертельна. Эта свинья так и не проснулась, только хлюпала носом, противно храпела и шлёпала губами, то есть выздоравливала на полную катушку.
С другой стороны, называть свиньей человека, который не применил власть к землянам, не бросил в темницу, а так — попугал лишь, было бы неправильно. Да, прохлопал ушами, прозевал активную фазу, недооценил, за что поплатился. Жалеть такого надо, а не обзывать.
В боковом переходе появилась неспешная группа людей в серых рясах, возглавляемая Стратегом. У одного из серых в руках был объемный мешок. Марабуты посмотрели на Гловера, тот, ожидая команды, на Олега. Арбалетчики принялись переглядываться.
— И что? — спросил Олег в пространство.
— Придётся идти в кальсонах, — сказал Антон. — Надеюсь, хоть мантия длинная.
И посетовал:
— Что-то они больно быстро появились.
Олег с Гловером сняли с причмокивающего Вайнберга мантию, передали Антону. Та была более-менее впору.
Тем временем Стратег, не торопясь, забрал у серого мешок, вразвалочку подошел к Антону и, протянув ему мешок, важно сказал:
— Это вам. Старую верните, она недействительна.
— Братцы, я понимаю, что он говорит, — обрадованно сказал Антон, снимая мантию и передавая её Стратегу. — А вы?
— Я - нет, — признался Олег.
— Я - да, — ответил Тимофей. — Переодевайся, Антоша, мы будем рядом.
Глава 43
Перед вами, стало быть, кесарь
Парчовая мантия до пола, которая гляделась проще мантии Вайнберга, но подходила по размеру, и лакированные сапожки превратили Антона из обычного космонавта в франтоватого брандахлыста. Не хватало только набриолиненных кудрей и напомаженных губ.
— А чо? — едва сдерживаясь от хохота, сказал Олег. — Ничо…
В зал Синода ни землян с марабутами, ни Лаургена с арбалетчиками не пустили. В принципе, никакой охраны не было, просторное фойе с мягкими банкетками вдоль стен пустовало, лишь у входа в зал стоял высоченный сухопарый седобородый старик с белыми косматыми бровями, который, пропустив группу Стратега и Антона, поднял перед остальными открытую ладонь. Что такое ладонь против лома? Гловер сунулся вперёд и ткнулся лбом о бетонную стену, да так, что искры из глаз посыпались.
