Заседая в министерствах, в бесчисленных царских департаментах, чиновники цинично ухмылялись:
— Полюс? Для чего нужен России Северный полюс? Там холодно и далеко — не доедешь!
В это мрачное время реакции, заразившись «полярной лихорадкой», мечтая о нетронутых северных странах, в молодые годы начал путешествовать Николай Васильевич Пинегин — будущий полярный исследователь, талантливый русский художник, автор замечательных книг о полярном Севере.
«Не было на Севере тогда, — писал он, — ни государственных рыбных, пушных, горнопромышленных и химических комбинатов, ни шоссе, ни железных, ни проезжих дорог. И слово север писалось через ять. О крайних к Ледовитому океану областях — даже столь близких от столицы, как Карелия, Лапландия и Печорский край, — никто не имел правильного представления. Человек, по какой-либо причине заинтересовавшийся севером, не мог заметно расширить своих знаний даже при желании это сделать. Ни в одном университете не было кафедры географии полярных стран.
Еще будучи студентом Академии художеств, Пинегин предпринял самостоятельные поездки на Мурманский берег и Новую Землю. В своих путевых записках он живописно рассказал о нетронутом северном крае, о древней Коле и доверчивых лопарях, о настоятеле Печенгского монастыря отце Ионафане, подобравшем к рукам окружавшие его богатства. Путешествовал Пинегин в те времена почти без денег, на скудные средства, предоставленные ему архангельским обществом изучения Севера.
Первые путешествия по Крайнему Северу на всю жизнь закрепили в молодом страстном художнике любовь к суровой северной природе, к неповторимой ее красоте, простым и отважным людям, с которыми приходилось встречаться.
В 1910 году, отправляясь на Новую Землю, Пинегин познакомился в пути с морским офицером-гидрографом, ехавшим в Крестовую Губу во главе небольшой гидрографической экспедиции. В кают-компании парохода пассажиры слушали увлекательные рассказы веселого офицера о его прежних путешествиях.
С Георгием Яковлевичем Седовым (так звали гидрографа, будущего знаменитого полярного путешественника) Пинегин близко сошелся на работе в Крестовой Губе. Светлыми летними ночами, с винтовкой за спиной и этюдным ящиком под мышкой, художник приходил в лагерь Седова. В палатке было по-походному уютно, веселый, кипевший избытком энергии Седов любезно встречал гостя. Прихлебывая горячий чай, молодые путешественники беседовали о Севере, о планах будущих путешествий, о намерении художника посвятить свои силы изображению северной природы, тогда почти никому не известной. В задушевной беседе Седов признавался новому другу в своей заветной мечте. С зажигающим волнением он говорил о плане похода к Северному полюсу, о преимуществе русских людей в этом историческом предприятии, о неоднократных неудачах богато снаряженных а экспедиций, заботившихся лишь о денежной выгоде и шумной рекламе.
