Аэродром Катманду. Колеса шасси гудят при соприкосновении с землей обетованной, покрытой бетоном.
Мы вступаем в хмурый февральский день той ногой, которая должна принести нам счастье. Сейчас утро 23 февраля 1973 года, четвертый день после нашего вылета из
Рузыни, от которой нас отделяет всего двенадцать часов полета: Прага — Афины — Кувейт — Бомбей — Дели — Катманду.
Перед низкими строениями аэродрома среди носильщиков, таксистов и пассажиров стоят четверо мужчин с черными волосами и монгольскими чертами лица. Они одеты в свитера и комбинезоны, в дешевые выцветшие штормовки и теннисные туфли. Это Анг Темба, Карма Тхеле, Зеепа, Анг Намиал. Они складывают руки для приветствия, как это принято у индийцев, непальцев и тибетцев, последователей индуизма и последователей Будды. И у шерпов.
«Намастэ!» Благословен будь, путник! Ибо дороги по свету полны опасностей и не отличаются избытком комфорта. Поэтому будь скромен и стоек. Благословен будь на горной тропке и когда выходишь из самолета, реактивные турбины которого еще не остыли, из самолета, внутри которого пахнет чаем, увядающими цветами и дымом американских сигарет. Благословен будь, откуда бы ты ни пришел. Хоть из далекой неизвестной страны где-то на западе, из страны, что лежит в середине странного, пропитанного влагой маленького континента, зовущегося Европой. Континента, куда через заливы, полуострова, горы и реки проникают мгла и холод моря. Континента, так непохожего на Азию, чьим полуостровом сам он является.
Благословен будь, путник, пусть счастье сопутствует тебе на дорогах страны, которую цепи гор пересекают как выступающие из земли корни деревьев! Добро пожаловать, пусть твоя судьба станет и нашей судьбой, ибо с этого мига у нас одна цель — Макалу!
Сирдар экспедиции, он же начальник шерпов и носильщиков, отвечает за подготовку каравана, за наем носильщиков, за маршрут, за то, чтобы ничего не потерялось.
Сирдар Анг Темба владеет богатым запасом английских слов, почерпнутым от швейцарцев, с которыми он работал в лагере тибетских беженцев. В 1953 году он в качестве носильщика участвовал в экспедиции Джона Ханта на Эверест. Со многими экспедициями он побывал в различных частях Гималаев, Макалу знает с 1971 года, когда принимал участие во французской экспедиции. У него интеллигентный взгляд немного раскосых глаз, скупые жесты и вежливое выражение лица. Он — шерпа, подчиненный, а мы, сахибы, начальники. Господа. Нам трудно войти в эту роль, и, как станет ясно в ходе экспедиции, мы никогда не сумеем вжиться в нее до конца. Это всегда будет создавать трудности — в ущерб нам.
