Не успели Пасанг и Лхакпа переправиться на другой берег Баруна, как к нам пришел Анг Темба с предложением, чтобы шерпские женщины взяли на себя обязанности ушедших носильщиков.
Раньше нам казалось странным, что женщины не возвращаются в долину вместе с остальными носильщиками, но теперь все стало ясно. Мы не могли не согласиться с предложением сирдара, потому что кто-то должен был ходить за дровами. Таким образом, женщины получили заработок, мы были обеспечены дровами, а шерпы — дамским обществом.
Дамы действительно отличались выносливостью и носили тяжелые вязанки веток и корней из леса, до которого было почти полдня пути. Они безжалостно поджигали можжевеловый подлесок, а когда хвоя сгорала, выкорчевывали дерево из каменистой почвы. Это была очень тяжелая работа, но никому из шерп и в голову не пришло хоть иногда помочь женщинам.
Шерпские женщины обращались с кукри так же ловко, как и с вязальными спицами, носили грузы в лагерь 1 и спали на холоде у костра среди ледяных камней, а иногда вместе с шерпами в палатке.
Позднее мы узнали, что одна из женщин была служанкой, а теперь станет хозяйкой в доме шерпы по имена Карма Тхеле, другая — кузина почтового скорохода Анга Пхурбы, третья — невеста сирдара, а четвертая — платоническая любовь всех шерпов.
На шершавом валуне женщины делают углем пометки, каждая черточка означает один день работы для экспедиции. Они не умеют ни читать, ни писать. Их книга учета навсегда осталась на морене над базовым лагерем.
Сняв со спины ношу, женщины нагревают воду и, добавив в нее жидкость для мытья посуды, моют свои расплетенные волосы, несмотря на холод, поздний час и то, что среди экспедиционного снаряжения нет фена. Жар костра, в котором горят благоухающие смолистые ветки, превращается в высшей мере ароматную сушилку. Вопреки жестокому химическому составу для мытья посуды, который разъедает даже кожу рук, их волосы, волнами спадающие гораздо ниже пояса, блестят в свете вечернего костра.
С течением времени женщины становились все красивее, несмотря на то, что их прежде чистые национальные тибетские платья становились все более потрепанными и грязными, а белые полотенца на головах посерели от грязи. Только волосы сияли, пока на кухне было достаточно жидкости для мытья посуды. Когда она кончилась, без сомнения не без помощи шерпских дам, блеск волос потускнел. А Дава с Мингмой вынуждены были чистить посуду можжевеловой золой.
На обратном пути женщины быстро потеряли все свое очарование. Бедняжкам понадобился весь запас их самоотверженности, чтобы переносить езду в «Татре-148», обладающей весьма жесткими рессорами, в особенности на серпантинах через горный массив Махабхарат; до Катманду они доехали в прежалком состоянии.
