Однако покинем сферу, столь далекую от гор, вздымающихся в поднебесье.
Мы стоим на пустынной морене стареющего Барунского ледника, а под нами лежит долина, усыпанная камнями, которые свалились со стен Макалу. Беспрерывно дует ветер, потому что пологие северные седловины главного хребта Гималаев открывают дорогу воздушным массам, движущимся из сердца Азии.
На северо-западе ущелье замыкают Лхоцзе и Эверест. Мы поворачиваемся, чтобы спуститься в базовый лагерь.
Я помню, что легендарный проводник по Татрам Янко Почувай, водивший туристов на Герлах и Высокую, носил в заплечном мешке кусок сала, завернутый в промасленный платок, хлеб и флягу сливовицы. Съев хлеб и сало, он складывал платок в мешок. На том месте, где Янко ел, не оставалось ни корочки, ни бумажки, не говоря уже о банке из-под сардинок.
Конечно, гималайская экспедиция — это не восхождение на пик в Татрах. Однако, если бы не прогресс двадцатого столетия, мы гнали бы с собой овец и коз, несли мешки муки и цзампы, риса и сушеных фруктов, соли и сахара, у нас не было бы ни одной баночки консервов. Возможно, на месте лагеря экспедиции оставались бы только выделявшиеся квадраты земли, где стояли палатки да каменные стенки.
Но мы дети цивилизации, и заботливая мать дает нам с собой в дорогу все возможное, чтобы мы не тосковали. Кроме того, жители перенаселенных городов, мы привыкли к грязи и беспорядку и чувствовали бы себя неуютно среди камня, снега и синего неба. Поэтому, чуть обжившись, мы открываем консервы, которые мать-цивилизация дала нам с собой. Открываем свинину в собственном соку или абрикосовый компот или же включаем магнитофон, а ведь магнитофонная лента — это не что иное, как консервированная музыка.
Если атмосфера базового лагеря наполнена вонью отбросов, если урчит движок, если играет радио Катманду, магнитофон альпинистов и вдобавок кто-то крутит ручку транзистора, ловя какую-то свою волну, значит, созданы самые совершенные жизненные условия и на краю света. И когда ветер, который всегда с нами, поднимает пыль и бумажки, мы чувствуем себя как дома на негостеприимной почти пятикилометровой высоте третьего полюса Земли.
Несмотря на то, что условия жизни в базовом лагере с гигиенической точки зрения оставляли желать лучшего, несмотря на то, что по желобку из кухни текла грязь, несмотря на то, что все новые банки и мусор всех сортов громоздились в непосредственной близости от лагеря, несмотря на то, что и шерпы и восходители весьма просто относились к естественным человеческим потребностям, в летописи экспедиции не отмечено ни одного неприятного события, которое можно было бы отнести на счет вышеназванных беспорядков. Причина, очевидно, в том, что микробы, населяющие почву, быстро гибнут под воздействием ультрафиолетового излучения, а хлорвиниловая фляга переживет геологические эпохи.
