Гималаи — это молодые горы.
Гималаи еще движутся и иногда встряхиваются, будто стремясь очнуться от охватывающей их нирваны.
Иногда Гималаи капризничают, как маленький ребенок, который не хочет спать и все же потихоньку засыпает.
А взрослые люди называют это землетрясением.
7
Преодолев Барунский перевал, мы сразу очутились в другом мире. Позади остались солнечные дни осени и бабьето лета, рождавшие в нас расслабляющее чувство ностальгии. С идиллическими мучениями покончено. С каждым днем мы все ближе к горе, которая на языке шерпов и тибетцев называется Макалу. Непальцы называют ее Кхумбакарна — «Спящий великан».
Ледяное дыхание гиганта чувствуется во всей долине.
Оглянувшись с перевала Туру Ла назад, на юг, мы увидели в тумане, поднимающемся из долины Аруна, весь наш путь от далеких индийских низменностей до Больших Гималаев. Местные жители называют их Махалангур Гимал — «Высокие горы, где живет снежный человек». Мы дошли до заколдованного края к северу от перевала Барун. Склоны голубые от снега, а противоположные южные склоны — темно-зеленые от покрывающего их дикого, молчаливого леса. Долину, по форме напоминающую острую латинскую V, наполняет шум сине-зеленых вод реки Барун, которая размывает дно до черного с серыми полосами основания. Речные откосы складываются из недавних отложений, находящихся в беспрестанном движении, постоянно падают валуны, сползают глина, грязь, щебень и песок.
Идет четвертый день, как мы остановились на высокой речной террасе, называющейся Пхематан. Палатки стоят на смерзшемся мху, жестких лишайниках и арктической траве с остатками снега. Горит костер из красных еловых поленьев и твердых веток сухих рододендронов, отличающийся от трещащего костра, сложенного из еловых и сосновых дров в Чехии или в горах Словакии. В огонь подложены стволы берез, и бесшумный костер пышет жаром, как раскаленная буржуйка. Мы празднуем день рождения, потому что по странному стечению обстоятельств больше половины членов экспедиции родилось в марте и апреле, и у нас всегда есть повод устроить праздник, во время которого рекой течет ром, запечатанный в жестяные банки специально для нашей экспедиции. Ради торжественного случая забит барашек.
Когда убрали складные кресла, на которых сидели у костра альпинисты во время праздничного ужина (колбаса, лук, маринованные огурцы, горчица и окорок) и стихла Барун Кхола, вокруг огня начался танец шерп.
В тесном хороводе, держась за плечи, шерпы притопывают и шаркают ногами, поют суровые песни, заполняя паузу перед припевом странными звуками, которые трудно передать обычными фонетическими значками. Шерпы не могут объяснить нам, что означает таинственный шелест губ: шпш-шпш-пшс-шпш-спш. Впрочем, выяснение содержания шерпского фольклора не имеет значения, альпинисты отвечают им попурри из чешских и словацких народных песен. Пение и ром способствуют тому, что раздоры с шерпами полностью забыты и торжествует чешско-словацко-шерпская дружба.
