Черноволосый южанин рисует с некоторой лихорадочностью.
Рисуют девушки, причесанные гладко. Девушки, взбившие себе волосы, как одуванчики...
Рисуют юноши.
Рисует Майка.
Она вглядывается в натурщицу, но на листе бумаги у нее получается другое. Она видит сейчас парня. У него длинные брови, приподняты уголки рта. Это — признак упрямства, пытливости в жизни и детской непоседливости.
Майка рисует Пашу Францева. Он стоит тонкий, стремительный и сильный, как лодка-скиф. Оперся на весла.
К Майке подходит преподаватель, длинноволосый человек с выпуклыми, темнеющими веками. Он некоторое время молча глядит на Майкину работу.
Майка смущена, что-то такое штрихует.
— Меньше эмоций, меньше эмоций, Копылова, — говорит преподаватель. — Больше анатомической целесообразности. Вы хотите выразить прежде всего не модель, а свое отношение к модели. Не торопитесь, Копылова! Ограничьте себя академической целью. Вот, прошу вас, модель. — Преподаватель приглашает Майку взглянуть на натурщицу.
Натурщица не меняет позы, только губы облизывает.
— Я не могу себя больше ограничивать, Никодим Эрастович, — говорит Майка и смотрит на свой рисунок.
Паша плывет, лицо запрокидывает. Ему очень трудно держаться, он вытягивает подбородок, а вода уже всё равно у самых губ, и надо стискивать губы, чтобы не глотнуть эту пахнущую нефтью пресную воду.
Плывет Широков. Ногу судорогой свело. Поджал ее к животу, массирует. Посмотрел назад, а Паши нет вовсе. Пустое море. Рванул саженками к тому месту, где только вот виднелась его голова. Успел хватить за свитер. Вытянул на поверхность.
Глаза у Паши раскрыты, но уже не видят. Руками шарит, мертво вцепился Широкову в рукав.
Широков замахнулся и сильно ткнул Пашу в лицо. Тот дернулся и будто ожил. Посмотрел. Распустил хватку. Опять пошел вниз.
— Эй, парень! — кричит Широков. — Держись, гад! Держись за мое плечо и работай ногами!
Францев глядит прямо, близко в глаза Широкову и молчит.
Но кладет руки на плечи чемпиону. Тот взваливает его к себе на спину. Плывет. Опять судорога...
Стоит у ограды гребного клуба трехколесный Пашин мотороллер: «рыба». Пристроилась к нему широковская «Волга». Пустынно на Крестовском острове. Не видать ни души.
Бригада Пушкаря моется после смены. В одной душевой кабине Пушкарь и Олег Холодов, в другой, рядышком, Севочка Лакшин с Володей Рубиным. Самих-то не видать за переборками, только босые ноги в нижнем проеме.
— Олег, тебе с бригадиром не тесно? — Голос Севочкин. — Пушкарь худо-бедно пузо накопил...
