Когда Катя задержалась на профсоюзном собрании, приехала ночью, муж побил ее. Она не сопротивлялась и не плакала, а только смотрела ему в лицо.
Утром она опять полола и мыла и стряпала, но вдруг поняла, что всё это ей не нужно. Никогда не будет нужно. Но она всё равно мыла. Полола...
Когда муж достал себе работу и деньги, он стал жадно пить водку. По ночам лез и бил Катю. Бил. Катя была другая, не та, что во Пскове и в Златоусте. Но она еще была девочка. У нее на работе были подружки и благодарности... Может, она бы ушла из Мельничьего Ручья.
Но забеременела. И сразу все беды, вся склока и гадость ушли от нее. Потому что это было самое главное. Она сказала мужу ласково и смущенно...
Он вытянул пять рублей и кинул в лицо Кате:
— На! Плачу половину за аборт. Половину пусть чувак доплачивает. К какому ты там в Питере хиляешь. Бери, сказал! Что, не берешь? Я тут ни при чем, значит? — И бил ее. Бил.
Катя пошла в больницу. Вернулась она оттуда не молодой. Из всей ее прежней жизни, из доброты и стойкости, и нежности выросла одна только ненависть к человеку с широкими плечами — к мужу. И одно желание — бежать, забыть. Спастись.
Вот так и появилась у нее в сумочке красная книжица — комсомольская путевка на стройку в сибирский город Бийск.
Стройка была видна и слышна из комнаты, где жила Лида Поклонова. Уже готова была грянуть весна. Слышно было, как далеко, за городской переправой рвут лед на Бие. У радиолы малохольный весенний голос...
Бригадир лучшей на стройке бригады штукатуров Катя Светлаева сидела у Лиды на кровати. Была Катя молодая и крепкая.
— Знаешь, Лида, что для меня значит стройка? Я ведь тут жить начала заново. Я никогда не знала по-настоящему ни работы, ни людей, ни жизни — ничего. А теперь, знаешь, как мне хорошо вместе с людьми на такой стройке!..
Катя взяла с тумбочки зеркало, поводила перед ним носом:
— Ничего еще девка, верно? В самом соку. Ничего, Лидка, еще не таких оторвем себе женихов! Вот увидишь.
Лида хотела было рассказать, как у нее всё получилось с Петькой, но тут ввалились в комнату перемазанные в известке девчонки с восьмого квартала.
Лялька родилась в мае. Так ее окрестили всей бригадой: Лялька. На обзаведение Катя взяла в профкоме тридцать рублей. Купили ванну, пеленки и керогаз. На коляску и одеяло Катя пустила собственную апрельскую получку.
Крестины справили как надо. Завели кастрюлю пельменей, заморозили, винегрета накрошили целую миску и много еще всякой всячины. Бочонок браги выдержали. Всё Катя. Жаль только, что парни пришли под градусом. Быстро они сомлели и повалились спать, пока комендантша не выпроводила. Девчонки одни плясали и пели до утра. Катя крепче всех стукала по полу каблуками.
