Эти ругательства как ядовитый поток изрыгали маленькие злобные уста карлика довольно долго, при этом сам он успел отойти на довольно приличное расстояние от Принца и дерева, чтобы ни тот, ни другое не смогли его проучить.
— Ну, вот тебе и благодарность! — не смог скрыть своего разочарования Принц. — Вот и помогай после этого карликам! Скажи спасибо, что хоть цел остался! — и с этими словами он повернулся спиной к неблагодарному коротышке. Но дойти успел опять-таки только до пня посредине поляны, потому что карлик вдруг стремительно подбежал к нему сзади, и, схватив его за руку, внезапно изменившимся голоском ласково проворковал:
— Ну что ты сразу обижаться! Не смог стерпеть ворчания старого, больного коротышки! Не обижайся! Я благодарен, что ты меня спас! Только вот в бороде была вся моя волшебная сила, а теперь я на много лет буду лишен её…
Услышав эти слова, Принц покраснел до корней волос.
«Ну и дела-а-а! Говорила же мне Фея: «семь раз отмерь, а один раз отрежь», — подумал он и мысленно выбранил себя за неуместную торопливость, а потом со стыдом припомнил, что когда-то читал в книжках о народах Целестии. Карлики действительно имеют длинные бороды не просто для красоты или авторитета, их бороды — волшебные. Каждый волосок в них содержит определенную часть магической силы их расы. Собственно, колдовство карликов и состоит в выдергивании волосков при произнесении соответствующих заклинаний. Нет бороды, нет и колдовства. «Вот почему, — догадался Принц, — карлик не смог сам освободиться от дерева: запутавшаяся насмерть в ветвях сосны борода делала его карличье колдовство бессильным!»
— Простите меня, пожалуйста, достопочтенный Хнум! — сдавленным от искреннего раскаяния голосом проговорил Принц. — Я совершенно не подумал об этом! Честное слово, я действительно хотел Вам помочь!
Но карлик, казалось, не обратил на это внимания. Он махнул своей маленькой, коричневой ручкой, как бы говоря этим жестом «пустяки, дело житейское», и сказал:
— Ну да ладно, что поделаешь, жизнь — важнее… — а потом залез норовистой ручонкой в один из множества кармашков, усеивавших его роскошный алый атласный камзол.
Надо сказать, что роскошь камзола, как и обилие в них кармашков, были непременным, так сказать, атрибутом всех уважающих себя карликов. Какое только количество вещиц не таскали в этих карманцах они! Начиная от самородков золота и золотых монет до кусочков сахару или печеньица, которые они любили грызть в перерывах между работой, а потому для всех, кто видел карликов, было загадкой, как они умудрялись ориентироваться в таком большом количестве кармашков и твердо знать, где что лежит! И карлики действительно никогда ничего не забывали…
