Очевидно, что ранняя Церковь слышит и использует его в первую очередь в библейском, или иудейском, значении: «И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих...» (Быт 2:3). Подобно этому и Христос в «благословенную Субботу» упокаивается от дел Своих (от воссоздания мира). Именно в этом «божественном покое» участвует человек в святом покое еврейской субботы, которая есть божественное установление, объединяющее весь Ветхий Завет. Таким образом, этот «божественный покой» не противополагается жизни; наоборот, он есть истинное исполнение жизни, ибо являет, освящая его, смысл жизни, заставляя человека радоваться делам рук своих. Суббота, «божественный покой», освящает всю жизнь, придавая смысл всем ее проявлениям, так же как наше воскресенье, день Господень, день Евхаристии, превращает всю неделю в воспоминание о том, что нам даровал Бог, и придает смысл всем нашим трудам. Таким образом, в Библии «покой» — в первую очередь и в основном покой Бога или, как постоянно повторяет Библия, «Его покой». В Послании к Евреям апостол Павел пишет: «...они не войдут в покой Мой» (Евр 3:11) и чуть ниже: «...еще остается обетование войти в покой Его» (Евр 4:1).
Смерть как таковая — естественная смерть — это не покой, ибо «нет покоя в аду», который есть разлучение с Богом и, следовательно, с Его покоем. Но Христос вошел в смерть и сделал ее «Своим покоем», новой и святой субботой. «А входим в покой мы уверовавшие», — говорит апостол Павел (Евр 4:3). Надпись requiet in расет на христианских могилах, таким образом, означает то же, что и «Он покоится во Христе», ибо (процитируем опять апостола Павла) «Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду» (Еф 2:14). И этот покой есть жизнь, ибо Христос жив и все те, кто покоится с Ним, живы — живы на нынешнем этапе надеждой на воскресение и жизнь вечную.
В погребальной гимнографии, хотя слова, метафора («вечный покой») остались прежними, значение их изменилось. И изменилось оно потому, что изменился контекст, в котором звучит теперь слово «покой». «Покой», о котором мы теперь молимся, да будет он дарован нам после смерти, радикально противоположен жизни. В Священном Писании (надо ли мне это доказывать?) и в ранней Церкви эта жизнь никогда не представлялась как бессмысленная. Она стала греховной, извращенной, смертной, погруженной во зло, но ни грех, ни извращение не лишают ее смысла. В основе своей жизнь остается чудесным Божиим даром. Божиим творением, о котором Бог сказал, что оно «хорошо весьма».
