в частное, семейное дело.
В древние времена (и это главный пункт моих рассуждений) молитва «Боже духов и всякия плоти...» совершенно очевидно торжественно завершала заупокойную службу. Позднее молитва эта потеряла свою исключительность и превратилась в доксологию, завершающую каждую из нескольких частей службы (мы позже поговорим о появлении все новых и новых разделов службы). В сегодняшней практике ее читают сперва дома после Трисвятого (с которого в наших книгах начинается наша заупокойная служба, до того, как тело перенесут в церковь), потом — после каждой из трех частей псалма 118 «Блаженны непорочные...», открывающего службу в церкви. (Практика деления псалмов на кафизмы была, вероятно, позаимствована от монашеского пения Псалтири, где мы видим эти «малые ектении» и возглас.) Таким образом, мы имеем уже четыре повторения этой молитвы. И наконец, когда в заупокойную службу включили канон из девяти песен, «малая ектения» стала читаться после третьей, шестой и девятой песни и потом еще два раза в конце службы. Так, молитва эта, по крайней мере в теории, прочитывается восемь раз и поэтому, как я уже сказал, утеряла свою исключительность и функцию в качестве завершающей, последней, все увенчивающей молитвы. Более того, как это случилось и со всеми молитвами, предваряемыми малыми ектениями, она стала «тайной», то есть не произносимой вслух. (История малой ектении проста: вначале она была приглашением к молитве /«Господу помолимся...»/, после чего следовали сама молитва и доксология, а потом она заменила молитву и осталась только в форме ектении и доксологии.) Неудивительно, что наш несчастный «составитель» (я возвращаюсь к нашему другу-монаху), глядя на все это, считая, сколько раз произносится эта молитва, натыкаясь на упоминание епископа и т. д. и т. п., понятия не имел, как соединить уникальность молитвы в ранней практике с повторениями ее в нескольких местах службы в более поздние времена. И он сделал то, к чему прибегают многие составители (и это — предупреждение всем любителям Типикона! Ибо пятьдесят процентов Типикона — результат труда тех самых монахов, которые сидели над противоречащими друг другу правилами и «склеивали» из них нечто целое). Дабы удовлетворить всех, он заставил всех священников (как гласит сегодняшнее наше правило) читать эту молитву тайно, в то время как диакон провозглашает ектению, а потом, после ектении, некий таинственный епископ должен повторить ее во всеуслышание.
