ГЛАВА 4
ЗНАКОМСТВО С ПОКИНУТЫМ МУЖЕМ
Не то, чтобы я потерял сознание. Удар оказался не настолько силен, чтобы вышибить из меня дух, но четкость восприятия нарушил. Я понимал, что меня волокут по лестнице вниз, причем, мягкие ступени скоро стали очень жесткими, даже не деревянными, а бетонными - пару раз очень больно ударился голенью. Потом меня бросили на что-то мягкое, вонючее, какое-то тряпье и оставили в покое.
Окончательно я очнулся только через несколько минут и несколько секунд не мог ничего сообразить. Мне было трудно дышать. Последнее было уже реальностью, я действительно дышал с трудом; вместе с пыльным воздухом в ноздри лезла какая-то пакля, лохмотья, - я лежал, уткнувшись лицом в полуистлевшую подстилку, от миазмов которой едва не задохнулся.
Очнувшись окончательно, я резко привстал и огляделся.
Свет - неясный, тусклый - шел откуда-то через небольшую отдушину в потолке, - все остальное поглощал непроницаемый мрак. Но ясно, хоть и несколько приглушенно, слышна была музыкальная какофония наверху. Скорее всего, находился я в подвале, куда бросили приходить в себя мое бесчувственное тело.
А затылок здорово побаливал. Я прикоснулся к голову и скривился. И невольно застонал, нащупав здоровенную шишку.
Внезапно явственно услышал чей-то вздох. Кто-то ещё кроме меня находился здесь. Мне показалось, какое-то животное типа коровы. Может, действительно. На всякий случай я спросил:
- Кто здесь?
А услышав ответ, невольно ухмыльнулся. Это была не корова, это был ещё один человек.
- Я, - коротко ответил мне голос.
- Что вы здесь делаете?
- Вероятно, тоже, что и вы, нахожусь здесь в заточении.
- Вы что, тоже пленник?
- Как видите. К тому же прикован к стене. Вас хоть они не приковали.
Расставив руки, чтобы не наткнуться ненароком на какую-нибудь реальную корову или что-нибудь ещё похуже, я побрел в сторону голоса.
Да, мужик оказался и в самом деле прикован. Из бетоной стены подвала выходил кусок прута, заканчивающийся кольцом. От кольца шла цепь, другим концом крепивгаяся к обручу, замкнутому вокруг его талии. Сам обруч не был заклепан, как сделали бы в старые добротные времена, а просто замыкался крепеньким замком. Некоторое время я ощупывалвал эти средневековые путы, на редкость прочно сотворенные, и чувствовал, как поднимается во мне волна страшного гнева.
Я был зол прежде всего на себя, зол, что так глупо попался, не заметив удара, и тем позволил упечь себя в это вонючее подземелье.
