— Постараюсь, чтобы не сняли. Прикажи, комиссар, спустить шлюпку! — сердито повторяет Захаров. — Каждая минута дорога.
Он напяливает бушлат, поднимает воротник и, нахлобучив бескозырку, уходит.
Долгие полтора часа Белышев и почти вся команда, за исключением вахтенных в машинном и котельном отделениях, стынут на верхней палубе под холодным дождем, вглядываясь в ночной мрак, поглотивший шлюпку, и с тревогой прислушиваясь к частым хлопкам ружейных выстрелов где-то в стороне Невы.
Наконец раздается радостный голос Липатова:
— Шлюпка!
В ответ мигает электрический фонарик. Это сигналит Захаров.
Десятки рук подхватывают старшину и втаскивают на палубу.
Вскоре Захаров, промокший насквозь, дрожащий от холода и возбуждения, стоит посреди машинного кубрика и протягивает Белышеву лист с чертежом.
— Полный порядок! Глубины вполне нормальные для «Авроры». Даже с запасом.
Окрыленный, Белышев спешит в кают-компанию, где сидят, забыв про сон, офицеры и командир.
— За вами слово, граждане. — Он кладет мокрый лист на стол. — Вот промер. Смело можем идти до самого моста.
Лица офицеров насуплены и отчуждены.
Эриксон тихо спрашивает:
— Для чего корабль пойдет к мосту?
— Так я же информировал вас! Юнкера вздумали развести мост, а Военно-революционный комитет предписал нам — крейсеру «Аврора» — всеми средствами восстановить движение.
— Собираетесь стрелять по Зимнему? — попрежнему тихо интересуется Эриксон.
— Об этом загадывать не стоит, — подумав, отвечает Белышев. — Если Военно-революционный комитет прикажет, будем стрелять и по Зимнему... пока Временное правительство не сдастся.
— Иначе говоря, большевики затевают гражданскую войну и предлагают нам принять в ней участие! — говорит командир.
— Эге, куда загнули! — несколько опешив, удивляется комиссар. — Кто развел Николаевский мост — большевики или господа юнкера? Большевики требуют: власть — Советам, землю и заводы — трудящимся, мир — народам! Так хочет весь народ, а Керенский и те, кто за него — капиталисты с помещиками, — не хотят этого. Значит, надо прогнать их от власти!
— Напрасно агитируете! — нервничает Эриксон. — Ставлю вас в известность от имени всех без исключения офицеров крейсера «Аврора»: мы наотрез отказываемся вести корабль к Николаевскому мосту! В гражданской войне участвовать не желаем! Мы ни за большевиков, ни за Керенского, а за Россию!..
— Так ли? — резко прерывает Белышев, глядя в глаза Эриксону. — Россия — это народ, а мы, большевики, — с народом. Народ верит нам, а не Керенскому!
