Сосницкий расплатился и поспешил покинуть ресторан. Всплеснувшийся страх терзал его. Темное небо без единого просвета, мелкая пыль ситника, раскрашенные девицы под козырьком полутемных заведений, мутные фары проносящихся машин - внезапно он увидел мир таким, каков он есть на самом дле. Его ясное мировозрение, которое путем максимального упрощения сумело вычленить из хаоса лестницу к вершинам... - сли не власти, то карьеры... внезапно замутилось. Звезды, бесконечность, планеты, этот город, дома, деревья - все утратили для него привычный смысл, потому что оказались вне его представления. И главное, смерть её была вне его представления. Он всю жизнь знал, что воля и разум могут всё, и доказывал это блестящим восхождением к успеху. Была у него и первая жена. Они разошлись, когда через годы жена оказалась в прошлом, а та стареющая женщина рядом с ним уже не напоминала красавицу однокурсницу. Они перезванивались до сих пор, потому что так и остались добрыми приятелями. Хорошие отношения были и с сыном. Все так просто... И вдруг связь с миром порвалась, он стал сам по себе, а мир - сам по себе; и в этом мире смысла уже не было.
Сосницкий заторопился, потому что тянуть было больше нельзя: надвигавшаяся ночь должна была всё разрешить - либо вернуть человеческую простоту и ясность его жизни, либо ужен не кончится. Он глядел на машины, проносящиеся в ночи, и они утратили для него привычный смысл; все то, о чем можно думать, глядя на машину... цивилизация... механизм... прогресс... удобный или неудобный салон... подушка безопасности... индивидуальная сборка... - все это сползало прочь, и оставался только бессмысленный облик. И с деревьями было тоже самое, и с домами, и с людьми. Ее смерть обнажила старшную наготу, страшную бессмыслицу. Он мучительно пытался вспомнить, зачем он здесь - в ночи, в этом городе? Ужас его достиг высшей точки.
Каким-то образом он оказался во дворце гостиницы. Тут же стоял его "Джип". Он сомнамбулически вошел в холл. Почему-то не ушедшая до сих пор администраторша кивнула ему и повернулась к доске с ключами.
- Вот ваш ключ, - сказала она.
И зажимая в руке холодный металлический предмет, мгновенно ставший просто ключем, он вдруг всё понял. И сразу ужас его прошел, он мгновенно забыл о нем, все стало обыкновенным и незаметным: гостиница, потертые кресла, сейчас занятые какими-то женщинами, наглый посыльный в армейской рубашке, мимо него как раз двинувшийся к лестнице. Он стоял посредил холла. Женщины с интересом разглядывали его. Среди них была интересная блондинка, чем-то похожая на актрису Мирошниченко. Он чувствовал удивление и большую, невыносимую, но совсем естесственную, совсем человеческую боль. Он вспомнил, зачем он здесь. Он должен вновь оживить её образ, сделать его совершенно идеальным и безжизненным, чтобы заняв в его душе подобающее место, она больше не тревожила, не убивала, а оставалась, пусть и ярким, но прошлым.
