В свое время — скорей всего, в 1945 году — Антокольский запер ларец и решил, что до конца жизни не откроет его и, может быть, даже завещает, чтобы после его смерти ларец еще какое-то время оставался закрытым. Связка с ключами, где был и ключ от ларца, всегда находилась на виду и лежала под руками. Но в 1956 году связка пропала. Найти ее так и не удалось. Много лет к ларцу никто не прикасался. Хозяин не делал этого сам и другим не позволял. Не раз к Антокольскому обращались с просьбами опубликовать те или иные материалы, связанные с поэмой «Сын», но Павел Григорьевич каждый раз наотрез отказывался. То, что связка ключей пропала, служило удобным предлогом для прекращения дальнейших переговоров...
При каждом свидании с Антокольским я спрашивал о заветном ларце. Новые поиски ключей ни к чему не привели. Но я не терял надежды и всякий раз заводил разговор на эту тему.
Однажды, когда я опять пришел к Антокольскому, Павел Григорьевич встретил меня, как всегда, в прихожей, но я невольно почувствовал, что он чем-то взволнован.
— У меня хорошая новость, — коротко сказал он.
— Ларец? — спросил я.
— Он самый, — подтвердил Антокольский и указал на стол.
Ларец стоял на обычном месте, но крышка его была откинута.
Оказалось, что накануне Павел Григорьевич съездил в слесарную мастерскую, где ему в конце концов подобрали ключ.
Я остался наедине с ларцом. То, что в нем хранилось, превзошло все мои ожидания. Передо мной от начала до конца прошла восемнадцатилетняя жизнь Володи Антокольского. Я стал свидетелем того, как он учился, рос, как погиб на войне, как возникала и писалась посвященная ему поэма. Все, что я нашел в ларце, дышало неподдельной правдой жизни и смерти, породившей такую же неподдельную правду искусства.
Володя родился 22 октября 1923 года. Неизвестно, кем бы он стал, если бы ему была суждена долгая жизнь, но пока что на одной из московских улиц рос обыкновенный мальчик, похожий на тысячи своих сверстников. В его короткой жизни все было типично в самом высоком и точном смысле этого слова.
Вот строки из первого письма одиннадцатилетнего Вовы Антокольского: «Дорогой папа! Чувствую себя хорошо, читаю книгу «Дети капитана Гранта». На «Риголетто» нас не пустили, потому что я мал».
Вот школьная тетрадка пятиклассника Володи: «Урок № 1. Тема урока: что такое история и откуда мы узнаем наше прошлое». Ниже старательным крупным почерком выведено: «Жизнь первобытного человека. Египет, Ассирия. Финикия. Палестина. Персия. Индия. Царство Чжоу». Здесь же рисунки, сделанные карандашом, а иногда и красками: первобытная мотыга, хижина на сваях, финиковая пальма, таран. Здесь же с необыкновенной любовью вычерченный автомобиль. Судя по всему, это «ЗИС-104», являвшийся тогда новинкой. Видимо, о нем думалось и мечталось в то время, как учитель рассказывал о жизни первобытного человека...
