– Откуда же у тебя боевое оружие? – изумился Иван Иванович.
– Раздобыл по случаю, – ответил Штык уклончиво.
– Раздобыл, а пользоваться не научился?!
И тут в глазах боевика впервые проявились какие-то эмоции.
– Я же говорю, – с некоторой растерянностью сказал он, – моя вина, не проверил, забыл про патрон в стволе, редко пользуюсь.
Шокированный словами Штыка секретарь партии молчал. Ведь все, что он хотел услышать, так это рассказ о том, как связанный Бабушкин пучил глаза от страха, когда убийцы читали приговор, как извивался на стуле под прицелом ТТ, а еще идеально бы услышать, как он обмочился, когда щелкнул направленный ему в лоб пистолет. Но вместо этого Штык рассказал совершенно другое. Андрей Николаевич убит. И после секундного шока, Иван Иванович лихорадочно соображал, что же теперь делать дальше.
Глава 12. Мысли Ивана Ивановича
(вторник, 23:30, четверо суток до Дня вакцинации)
В полумраке комнаты, где сидел в кресле съежившийся и растерянный секретарь партии, а перед ним невозмутимо стоял Штык, было совершенно тихо. Иван Иванович напряженно думал.
Он превосходно понимал, что убийство главного редактора городской газеты произведет эффект разорвавшейся бомбы. Полиция и ФСБ умеют работать, когда захотят, поэтому найти исполнителей и заказчиков преступления им не составит труда. Похоже, надо срочно уходить на нелегальное положение, и ему и Штыку. Вот только, что делать с Олегом? Убрать от греха подальше, пока есть время? Но, если Иван Иванович уйдет в подполье, для всех это и будет прямым доказательством его вины. А может продолжать вести себя как ни в чем не бывало? А Кузнецову устроить несчастный случай, например, пусть упадет с памятника вакцинаторам, когда будет срезать скобы. Вполне себе достойная смерть, да и лишний мертвый герой партии никогда не помешает.
– Вы наследили в квартире? – спросил секретарь.
– Думаю нет, – ответил Штык, – мы заранее надели маски и перчатки, камеры видеонаблюдения в том районе отсутствуют, сотовые мы с собой не брали. Вряд ли нас быстро смогут найти.
– А если идентифицируют пистолет?
– Я избавлюсь от него на всякий случай. Гильзу я после выстрела подобрал.
– Но пуля то в убитом, наверное, осталась?
– Пуля им ничего не даст, на этот счет не переживайте.
– Ну хорошо… да, кстати, а как вообще вел себя Олег после выстрела? – невольно заинтересовался Иван Иванович.
– Ну он же думал, что действительно должен убить Бабушкина. Побледнел, конечно, весь затрясся, но держался молодцом. Не упал, сознание не потерял, даже пистолет не выронил. Да я и сам, честно говоря, маленько растерялся, не ожидал выстрела. Потом опомнился, забрал гильзу, вытащил из квартиры Кузнецова, и мы ушли.
