Вот так я оказался приобщённым к высокому искусству. Как минимум я мог видеть представление, находясь за кулисами. В те моменты, когда не бегал с языком на плече, выполняя очередное поручение режиссёра, приятного парня, Кастена. Если бы ещё он не был таким фанатом своего дела… А вот Момо был в восторге, потому что главная женская роль принадлежала, кто бы мог подумать, его обожаемой Соне.
— Сотри уже эту похабную улыбку с лица, — шепнул я толстяку.
Но тот находился в нирване и на внешние раздражители не реагировал. В общем-то, я его понимал. Прямо сейчас Соня исполняла сольный танцевальный номер, и задери меня демоны, она была великолепна. Пластика, хореография, артистичность, грация. И это всё лишь подчёркивало её природную красоту. Есть на что любоваться.
— Эй, Кастен. Вызывай врача, у нас сейчас будет утопленник.
Тот посмотрел на меня с удивлением и непониманием, и я указал на Момо.
— Он сейчас захлебнётся слюной.
— Тьфу на тебя! — шикнул режиссёр, хотя сам лыбился немногим меньше толстячка. — Лучше принеси ещё воды. Графин почти пуст.
Я покорно поплёлся за питьевой водой. Насколько я успел понять, осталось буквально три или четыре сцены, так что основная работа уже выполнена. Декорации больше перетаскивать не придётся, останется только уборку провести, когда всё закончится. Я не испытывал щенячьего восторга от всего этого мероприятия, но определённое удовольствие всё же получил. Приятно иногда отвлечься от дел насущных и заняться чем-то таким… повседневным и несущественным.
Когда я поставил новый графин на столик, сцена уже заканчивалась, раскрасневшаяся и вспотевшая девушка отыгрывала положенные реплики. Момо стоял чуть поодаль, мелко дрожа от разрывающих его чувств. Понятно, что парню хотелось быть рядом с объектом воздыхания, но страх и стеснительность не позволяли приблизиться.
Наконец Соня покинула сцену, и, стоило ей скрыться из виду зрителей, она тут же поморщилась, поглаживая голень.
— Потянула? — догадался Кастен.
— Да, слишком мало было тренировок, — кивнула Соня, с вожделением взглянув на графин.
— Так, у тебя есть минут семь на переодеться и перевести дух, — сверился с часами наш режиссёр.
На сцену, с другой стороны, уже высыпались другие актёры, во внешне хаотичном броуновском движении отыгрывая толпу, сиречь задний фон для разговора двух важных действующих лиц.
И тут Момо, бледный и вспотевший от собственной наглости, подошёл к девушке, протянув ей открытые ладошки.
