— А с чего ты взяла, что я этого не сделаю?
Мёрфи легонько коснулась пальцами моего подбородка:
— Потому что я не идиотка. В отличие от некоторых других, сидящих в этой машине.
Я поднял правую руку и бережно сжал ее пальцы. Они были теплые, крепкие.
— Поосторожнее. Это почти, можно считать, комплимент.
— Ты порядочный человек, — сказала Мёрфи, опуская руку; пальцев моих она при этом не стряхнула. — Порой до боли слепой и глухой. Но сердце у тебя доброе. Потому ты и относишься к себе так беспощадно. Ты устал, голоден и изранен, и ты видел, как нехорошие парни делают такое, чему ты не в силах помешать. Ты пал духом. Вот и все.
Простые, искренние и прямые слова. В голосе ее не было ни капли фальшивых утешений, ни капли снисходительной жалости. Я ведь не первый день знаком с Мёрфи. Я знал, что она готова подписаться под каждым своим словом. Сознание того, что она на моей стороне, даже если я нарушил закон, который она защищает по долгу службы, здорово ободряло.
Я говорил это прежде и повторю еще раз.
Мёрфи — хороший парень.
— Может, ты и права, — сказал я. — Адские погремушки, и правда, хватит жалеть себя — работать пора.
— Только начни с еды и отдыха, ладно? — хмыкнула она. — И если ты меня не слышал, я заеду за тобой утром.
— Идет, — кивнул я.
Мы еще немного посидели, держась за руки.
— Кэррин, — проговорил я.
Она посмотрела на меня. Глаза ее казались очень большими, очень голубыми. У меня не получалось смотреть в них долго.
— Ты никогда не думала о… ну… о нас?
— Иногда, — ответила она.
— Я тоже, — признался я. — Только… моменты все были какие-то неудачные.
Она улыбнулась:
— Я заметила.
— Как по-твоему, в этом что-то есть?
Она осторожно сжала мою руку пальцами и сразу убрала их:
— Не знаю. Может, когда-нибудь… — Она посмотрела на свою руку и нахмурилась. — Это многое бы изменило.
— Изменило бы, — согласился я.
— Ты мой друг, Гарри, — сказала Мёрфи. — Что бы ни случилось. Иногда в прошлом… я поступала по отношению к тебе несправедливо.
— Как тогда, у меня в офисе, когда ты заковала меня в наручники, — кивнул я.
— Ага.
— А потом ты мне зуб сломала.
Мёрфи пораженно моргнула:
— Я сломала тебе зуб?
— А потом…
— Ладно, ладно, — остановила она меня; щеки ее порозовели. — Я хочу сказать, я могла бы и раньше понять, что ты из хороших парней. И…
Я выжидающе смотрел на нее и молчал.
— И я прошу прощения, — выдавила она. — Вот гад!
Это далось ей непросто. Гордости в Мёрфи не по росту много. И да, я очень хорошо помню пословицу насчет хрустальных домов и камней. Поэтому я не стал давить на нее.
