— Не смейте разговаривать со мной таким тоном, юная леди!
— «Юная леди»! — эхом откликнулась Молли, тщательно воспроизводя интонацию матери; теперь она стояла уперев руки в бока. — Какой во всем этом смысл? Глупо с моей стороны думать, что тебе и впрямь хочется поговорить со мной, а не учить каждому шагу.
— Не вижу в этом ничего странного, если ты не соображаешь, что делаешь. Ты только посмотри на себя! У тебя вид как… как… как у дикаря!
Я даже не успел нажать на тормоз: мой язык среагировал сам по себе.
— Ну да, вот именно — как у дикаря. Как у знаменитого племени кахокианских готов.
Майкл зажмурился.
Взгляд, которым одарила меня Черити, мог бы выбить дух из мелких зверушек, а уж комнатные растения в горшках и просто обратил бы в пепел.
— Прошу прощения, мистер Дрезден, — произнесла она, подчеркнуто выговаривая слова. — Я не помню, чтобы спрашивала вашего мнения.
— Извините, — как можно более обаятельно улыбнулся я. — Не обращайте внимания. Это я так, размышлял вслух.
Молли тоже испепелила меня взглядом; впрочем, ее взгляд был так себе, бледное подобие материнского.
— Обойдусь и без вашей помощи!
Черити стремительно обернулась обратно к дочери:
— Будь добра, пока ты находишься в этом доме, не смей разговаривать со взрослыми в таком тоне!
— Да без проблем! — огрызнулась Молли, крутанулась на каблуках и распахнула дверь.
Майкл протянул руку и без видимого усилия с грохотом захлопнул ее обратно.
В доме Карпентеров воцарилась внезапная тишина. Молли и Черити потрясенно уставились на Майкла.
Майкл сделал глубокий вдох.
— Милые дамы, — произнес он. — Я по мере возможности стараюсь не встревать в ваши дискуссии. Однако непохоже, чтобы ваша нынешняя беседа разрешила накопившиеся между вами разногласия. — Он посмотрел на одну, на другую, и голос его, прежде мягкий, сделался тверже скальной породы: — Полагаю, эта моя поездка не займет много времени, однако никогда не знаешь, что уготовано нам свыше. Или сколько нам еще отмерено. В этом доме хватало огорчений. Разлад причиняет боль всем. Так вот, изыщите возможность уладить свои проблемы до моего возвращения.
— Но… — начала было Молли.
— Молли, — перебил ее Майкл не терпящим возражений голосом. — Это твоя мать. Она заслуживает уважения и вежливости. И на время этого разговора так оно и будет.
Молли упрямо выпятила подбородок, но взгляд опустила. Отец продолжал смотреть на нее в упор, пока она не кивнула.
— Спасибо, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы обе постарались отбросить свой гнев хотя бы на время и поговорили по-человечески. Видит Бог, милые дамы, мне не хотелось бы отправиться по вызову только для того, чтобы дома меня ждали новые конфликты и разлад. Этого у меня будет в достатке и там, куда я иду.
