Сегодня утром, выйдя на вершину встретить солнце, встававшее из-за сизого гребня Уральских гор, Наташа долго любовалась белоснежными полосами тумана, стлавшегося по глубоким долинам речушек. Перед самым восходом туман оторвался от земли, и под Полюдом поплыли стаи облаков, гонимые легкими порывами ветра. Вдруг одно из них, вздыбившись, поползло вверх по отвесным утесам, и через несколько секунд Наташа стояла, окутанная прозрачной дымкой…
Сейчас девушка безмятежно лежала, без конца любуясь грандиозной панорамой, открывавшейся с горы. Время от времени она посматривала в сторону одежды, развешанной на крыше домика и на заборчике. Пользуясь случаем, Наташа все, что можно было, выстирала. Сушились и телогрейка, и одеяло, промокшие до нитки за последние дни.
Внизу на десятки и сотни километров распростерся зеленый ковер, море лесов, пронизанное иссиня-прозрачными жилками речек. На западе оно было спокойно — там равнина, а на востоке вздымалось бесчисленными волнами горных кряжей. Это была парма. Так здесь называют таежные гористые леса. Темные шапки ельников и пихтачей одевали увалистые вершины. Между ними пестрели ярко-зеленые полосы березников, серые с голубизной пятна сосновых боров. В полутораста километрах на востоке из сизого марева подымался частокол вершин Каменного Пояса — Урала, а на западе тянулась темная кайма — высокий берег реки Колвы, на котором гирляндой гнездились селения. Сверившись с картой, Наташа опознала на Колве город Чердынь и многочисленные села: Покчу, Вильгорт, Камгорт и другие.
Каждый раз, взяв карту в руки, девушка вспоминала Сережу. Как он прекрасно в ней разбирался!.. Не только за длинную сутулую фигуру и смешно торчащие волосы его прозвали Жаком Паганелем, но и за прекрасное знание географии. Ко времени, когда Наташа ближе познакомилась с ним, кажется, уже не оставалось уголка в Калининском районе, где бы он не побывал. Сережа и ее научил обращаться с картой. Чего только он не знал в своем районе! Облазил больше десятка пещер и несколько старинных шахт; нашел клад увесистых пятаков, выпущенных еще в восемнадцатом веке Аннинским монетным двором, на месте которого сейчас стоит в Белых горах скромная деревушка; разыскал под Усть-Туркой четырехсотлетнюю сосну, на которой пугачевский атаман Белобородов вешал богатеев; исследовал какой-то водопад на Ирени; записал несколько десятков легенд и преданий. Если бы он сейчас был здесь, на Полюде… Но Сережа уже два года служит в армии, где-то под Лейпцигом. Как бы он, наверное, был рад путешествовать вместе с Наташей! В конце концов ведь лосят-то они вдвоем на ноги подымали.
