Я вижу с берега, как они долго возятся, выбирая лесу — в ней ровно пятнадцать метров: как раз до самого дна. И вдруг радостный вопль: "Есть!!" Я не поверил еще — так легко ошибиться в воде…
Когда плыли к берегу, ребят сильно сносило, одной рукой они тащили плотик, другой выгребали. Вышли метрах в 200 от меня — так их отнесло. Потом я вижу, как Пищулин радостно поднимает над головой большую трепещущую в его руках рыбу. Она вдруг выскальзывает — и прямехонько стремится к воде. Володя ловит ее.
Невероятно, но факт: камбала. «Камбалоловка» системы инженера Пищулина сработала безукоризненно! В рыбине этой — килограмма полтора, а может, и два.
Мы запекли ее на костре и ели блюдо, которое нам казалось, подают только султанам и миллионерам: столь рыба необычна, нежна. Все в ней казалось изысканно вкусным — икра, печень, голова, которой я прежде ни разу о жизни не едал. Теперь же мы с трудом смогли остановиться.
Пшцулин сидел гордый и был похож на набоба в его день рождения…
Потом мы поймали вторую такую же рыбу, но съесть се уже не смогли: давно не питались как следует, желудки наши сократились в объеме, и мы вдруг почувствовали, что полностью сыты. Странное, непривычное состояние, и не пойму — приятное или нет.
Редкой красоты небо открылось в тот вечер. Облака‑всех оттенков: от белых и пепельных до фиолетовых, багровых и черных в самой дали. У некоторых темных облаков очерчены яркие, словно раскованные на наковальне края.
И море выказало полную палитру красок. Жемчужная лунная дорожка. Рядом‑ холодный серебряный цвет. Дальше — тяжелое мерцание вод, как на свежем срезе свинцовой пластинки. Ближе к материку воды темнеют, становятся подобием багряных, тяжелых туч. Полный штиль.
Есть ли еще на свете краски, кроме тех, которые мы видим сейчас?
"Вернулись с берега к зеленому дому и в полной тьме увидели большие, раскаленные угли костра. Они, казалось, дышали, плавно сменяя оттенки, которые может породить только устойчивый жаркий огонь. Мы долго сидели возле костра, не в силах отвести от него глаз…
А ночь выдалась особенно холодной. Мы лежали далеко от огня — ближе лечь не давали острые камни — и жутко мерзли, прижимаясь друг к другу и тщетно пытаясь согреться. В эту ночь даже подремать не смогли.
Сразу с утра предприняли третью экспедицию — на самую высокую точку острова. Толя вычислил, что до вершины той сопки как раз двести метров от уровня моря.
Это очень напоминало настоящее альпинистское восхождение. Поднимались медленно, еле передвигая ноги, и каждый шаг стоил усилий. Никто из нас и не думал, что так ослабел!
