- Если не ошибаюсь, - обратился ко мне Петр Алексеевич, - вы новый сотрудник дворни?
- Не понял. Дворни?..
- Это у меня такое условное разделение: здесь крепостная деревня, там основной двор. Так сказать, переношу терминологию по ассоциации: барин, челядь, опричники...
- А есть и опричники?
- А как же. Служба безопасности. Вы тоже, кстати, имеете к ней отношение? Лена говорила...
- Имею. Я назначен начальником службы безопасности.
- Вот-вот, я так и понял.
- Зато я, видимо, плохо что-то понимаю.
- Это ничего. Здесь народ быстро осваивается. Скоро и вы освоитесь.
За одним из столов, довольно далеко от нас, высоко и пронзительно запела женщина. Ей попытался подпеть глухой мужской голос. Пели, кажется, частушки. Слов все равно было не разобрать, я ориентировался на ритм. Женский голос был резкий, пронзительный, нереальный, смахивающий на кошачий вой при лунном свете. Через минуту, с окончанием куплета, наступила тишина. Я достал пачку сигарет и предложил всем. Взяла Лена и чья-то протянувшаяся из полумрака рука одного из соседей
по столу.
- Не курю, - вежливо отказался Петр Алексеевич.
Лена, не дожидаясь моей зажигалки, подержала кончик сигареты поверх стекла лампы, прикурила. Странный, очень странный эффект: прикуривать "Мальборо" от керосиновой лампы времен прошлого столетия.
- Не могли бы вы мне объяснить, что здесь вообще происходит? - глубоко затянувшись и выдохнув дым, спросил я.
- Да тут глупость!..
- Помолчи, Лена! - перебил её Петр Алексеевич и вновь обращаясь ко мне: - Неужели вы не знали, куда нанимались? Нырнули вниз головой в омут, а на счет глубины не поинтересовались? Или все-таки знали, да вам предложили хороший оклад?
- Какое вам дело? - грубо прервал я его насмешливые предположения. - Я намерен узнать, что тут творится, а не объяснять причины своего пребывания здесь. Если есть что сказать - говорите. Нет - я спрошу у других.
- Не обижайтесь. Все мы тут попали как кур в ощип, плывем, так сказать, в одной лодке. А я, кроме того, что здешний староста, ещё и директор районной школы. Недавно защитился в Москве, кандидат исторических наук. Не удивляйтесь.
- Так как же... как же вы тут позволяете!.. Почему на меня напали? Развлечений других нет? Ведь меня могли убить!
- Могли, почему нет. Это, если хотите, одно из преимуществ крепостного положения: можно делать все, что не противоречит воле хозяина. То есть, Михаила Семеновича Курагина.
- И убийство?
