— Солдаты! Вы голы, несыты, мы задолжали вам, но пока ничего не можем дать. Ваша выдержка и храбрость, которую вы проявляете, восхищают, но не добавляют вам никакой славы. Я поведу вас в самые плодородные долины мира. Богатые провинции и большие города будут в вашей власти, и вы получите богатство, счастье, славу!
Солдаты радостно приветствовали его:
— Вот это командир! — говорили они. — Этот знает, чего хочет!
Однако этот молодой генерал, который вскоре создаст самую необыкновенную армию всех времен и народов, был охвачен только одной мыслью: о своей жене.
Его все время видели спешащим то к пню дерева, то к барабану, то к плоскому камню, на которых было удобно писать страстные письма, срочно отправлявшиеся эстафетой в Париж. Вечерами на бивуаках солдаты охраняли его покой, полагая, что он разрабатывает план предстоящего сражения. Они были бы очень удивлены, узнав, что их главнокомандующий думает в этот момент о сладострастном теле Жозефины. И они меньше бы переживали, видя нахмуренные брови Бонапарта, если бы могли догадаться, что его гнев вызван не подготовкой к кровавой битве, а письмом, полным ревности.
Когда он представлял себе, что жизнь Жозефины в столице проходит в окружении друзей, ухажеров и удачливых прощелыг, то испытывал настоящие муки. Он писал 7 апреля из Альбенги:
"Я получил письмо, которое ты прервала, чтобы пойти развлекаться. И после этого ты позволяешь себе ревнивый тон по отношению ко мне, который здесь так изнурен делами и усталостью.
Может быть, я неправ, но весной у тебя была очень хорошая компания, и, без сомнения, нашелся девятнадцатилетний любовник".
Этого "девятнадцатилетнего любовника" Бонапарт, конечно, выдумал, не представляя себе, насколько реальная жизнь опережает его воображение.
Ибо Жозефина продолжала развлекаться, как и прежде, и принимать у себя каждую ночь крепких молодых людей, как того требовал ее темперамент.
Торопясь поскорее закончить войну, чтобы опять увидеть свою жену, Бонапарт бросился на австрийцев с таким неистовством, что это их ошеломило. За пятнадцать дней он одержал шесть побед, взял в боях двадцать одно вражеское знамя, похитил сто картин из коллекции папы, двадцать — из коллекции герцога Пармского, тридцать — у герцога Модены, захватил пятьдесят миллионов, разграбил библиотеки, опустошил музеи — и подписал перемирие с Пьемонтом.
Гордый собой, он желал показать всю свою мощь Жозефине. В настойчивых письмах он умолял ее приехать в Италию.
