Однако бесспорное длительное сохранение во Франции мелкокрестьянского хозяйства не должно заслонять от исследователя весьма важных явлений иного порядка. Принявшая широкие размеры продажа крестьянских участков, превращение значительной части крестьян из цензитариев в арендаторов, развитие срочной аренды (преимущественно испольной) и ее экономическая природа, основные причины этих процессов — вот круг тем, которые необходимо рассмотреть при изучении французской деревни в XVI в.
Огромная масса использованного историками документального материала рисует утрату земли беднейшими крестьянами почти во всех французских провинциях с теми или иными местными отличиями. В экономически передовых областях и вокруг больших городов этот процесс протекал наиболее интенсивно. Крупное землевладение буржуазии и нового дворянства возникло на основе скупки именно крестьянской земли, ибо церковные владения были неотчуждаемы, а дворянские фьефы представляли собой в то время по преимуществу не земельные массивы, а феодальные платежи, так как собственно господская земля (domaine proche или réserve) была в большинстве случаев ничтожных размеров.
Цифровых данных, даже примерных (таких, как для Англии), определяющих размах этого процесса, для Франции пока еще не существует. Однако ряд исследований, например книга Раво, показывает, что в результате долгого и кропотливого исследования архивного материала можно будет и для Франции XVI в. получить более или менее точные цифры. Трудно ответить и на вопрос о динамике этого процесса в XVI в. и о размерах, которые приняло обезземеление крестьянства к началу XVII в. Некоторые данные позволяют предположить, что скупка крестьянской земли значительно усилилась во второй половине XVI в. и особенно в самом конце века, когда крестьянству пришлось крайне туго. В мирное правление Генриха IV процесс этот как будто несколько приостановился. Более определенные суждения по данному вопросу пока что преждевременны.
Непосредственной причиной продажи крестьянской цензивы в подавляющем числе случаев была долговая несостоятельность крестьянина, ибо задолженность ростовщикам вовсе не оставалась всего лишь задолженностью. Ипотечные платежи и ренты представляли для кредитора интерес не столько сами по себе, сколько как средство для завладения землей. Как правило, крестьянин не мог выпутаться из долгов и рано или поздно неизбежно терял частично или полностью свою землю.
