), ни подлинными (
authentiques). Это не мемуары в нашем смысле слова, но нечто вроде апологии Ришелье, составленной при помощи подлинных документов по его приказанию и под его наблюдением, а частично и при его прямом и личном участии».
[29] Эта формулировка правильно определяет характер источника. Но из нее не было сделано дальнейших выводов, и французские историки не предприняли попыток оценить «Мемуары» Ришелье в качестве исторического источника, т. е. выяснить их достоверность. Богатый документальный материал периода первого министерства Ришелье позволил произвести критическую проверку текста мемуаров за 1616–1617 гг.,
[30] давшую следующие результаты.
Суждения Ришелье о своей деятельности искажают историческую действительность. Итоги своих заграничных миссий Ришелье изображает как удачные; на деле эти миссии успеха не имели. В мемуарах даны не просто ошибочные, но фальшивые мотивировки французской дипломатии исследуемого периода. В соответствии с этими тенденциями искажена и фактическая сторона дела, ибо факты подобраны таким образом» чтобы оправдать неверные суждения и выводы. Этот тенденциозный подбор заставил автора умолчать о многих событиях, которые должны были бы дать основание для других выводов. Несомненно, что так обстоит дело и для всего текста «Мемуаров» Ришелье. В силу этого нельзя пользоваться «Мемуарами» как источником для изложения событий. Они представляют огромный интерес в плане изучения замыслов кардинала, направленных на создание благоприятного для него общественного мнения.
К числу хорошо осведомленных мемуаристов следует отнести Поншартрена, государственного секретаря, т. е. члена правительства, ведавшего главным образом делами, связанными с гугенотами. Он оставил нам в своем дневнике краткие ценные записи о важнейших событиях придворной и политической жизни.[31] Но не следует упускать из виду, что, несмотря на точность сведений, этот дневник также умалчивает о многих важных событиях. Его записи приобретают большое значение только после привлечения дополнительных данных, без которых логическая связь фактов часто оказывается нарушенной. Взгляды Поншартрена — это взгляды правительства.
Иной тип мемуариста — Фонтене-Марейль, типичный придворный и военный дворянин.[32] Он не только заносил в свои мемуары ход событий, но и стремился их объяснить. С этой точки зрения его мемуары приобретают особый интерес. С детских лет вращаясь в придворной среде, Фонтене-Марейль до тонкости постиг смысл не только интриг, сплетавшихся кругом, но и политической борьбы. Не давая каких-либо широких обобщений, он всегда старается докопаться до причин тех или иных событий и явлений, фиксирует часто или свои суждения по какому-либо конкретному вопросу, или же сообщает разнообразные мнения и слухи. Зачастую к его характеристикам поведения тех или иных персонажей, в особенности грандов, нечего добавлять: настолько они выразительны и справедливы. Мемуары Фонтене-Марейля дают значительный материал для понимания общественного мнения эпохи, главным образом мнения придворного дворянства.
