Достоевский (и еврейский вопрос в России) | страница 19



Вскоре, однако, наступит охлаждение Ф. М. в отношениях с кружком («салоном») Панаевой, что не помешает безмерно влюбчивому писателю влюбиться в А. Я. Панаеву. Брату он так и написал: «Я был влюблен не на шутку в Панаеву». И было в кого! Блестящая, умна, красивая, да и литератор не из последних. Но это уже для другой книги.

В воспоминаниях Панаевой содержится весьма любопытная информация, расширяющая представление о Ф. М. как о человеке и гражданине. Когда вслед за неудачей с «Двойником» и «Хозяйкой» литературная деятельность Ф. М. подверглась серьезной критике Белинского, это вызвало раздражение и даже обиду со стороны писателя. Сказался его непростой характер. О «Романе в девяти письмах», написанном Ф. М. для некрасовского «Современника» чуть ли не «за одну ночь», Белинский так написал: «Достоевского переписка шулеров, к удивлению моему, мне просто не понравилась, – насилу дочел… Это общее впечатление». Об этом упоминает в своей работе о Достоевском Анри Труайя[13]. У Ф. М. явно период спада в начавшейся столь успешно литературной деятельности. Он работает в 1846 году над двумя повестями, чтобы рассчитаться за долг – аванс, полученный от Краевского под будущую обещанную работу. Это «Сбритые бакенбарды» и «Повесть об уничтоженных канцеляриях», «обе с потрясающим трагически интересом… Публика ждет моего с нетерпением…», которые так и не будут завершены и опубликованы. Мы узнаем об этом из письма брату: «…все мои издания лопнули и не состоялись… Издание я сделаю к будущей осени…» (письмо от 26 ноября 1846 г.).

А уже в письме от октября мы читаем: «Я все бросил: ибо все это есть не что иное, как повторение старого, давно уже мною сказанного… Я пишу другую повесть, и работа идет… свежо, легко и успешно…» Но критика Белинского не осталась без ответа. Пока не публичного. Это еще впереди. В письме к брату (26 ноября 1846 г.) он жалуется: «Что же касается до Белинского, то это такой слабый человек, что даже в литературных мнениях у него пять пятниц на неделе». А с Некрасовым он и вовсе рассорился «Скажу тебе, что я имел неприятность окончательно рассориться с «Современником» в лице Некрасова… Некрасов же меня собирается ругать…»

Если рассуждать честно и здраво, то в эти 4–5 лет писатель Достоевский только начинал учиться ремеслу. «Бедные люди» – это, пожалуй, единственно удачная работа. Все остальное слабо, написано без раздумий, ради серебряных рублей и ассигнаций, от которых было много ожиданий, которые быстро исчезли без меры и вкуса и побуждали к дальнейшей гонке за призрачным «златом». Рукописи-долги-рукописи… и снова долги. Неудачи порождали критику. К этому Ф. М. не был готов, мешали честолюбие, заносчивость, гордыня, как противовес скромности.