– Она же маленькая. Не надо на неё сердиться.
А потом почувствовала, как мама взяла меня на руки и стала раздевать.
– Умница ты у меня. Настоящий человечек. Вот я расскажу Саше-джану, какая ты у нас храбрая.
Я прижалась к маминой груди и стала жадно целовать её теплые, милые руки.
Нет, не хочу в Мотькину хатку, не хочу божьей благодати, не хочу даже мёда и орешков. Дома так хорошо!
…Утром Андрейку увозили в город. Я побежала к его дому. У калитки стояла повозка, запряженная двумя лошадьми.
Андрейка лежал на сене, лицо у него было красное. Увидев меня, он с трудом улыбнулся и протянул руку.
Какая горячая была у него рука.
– Прощай, о бледнолицый брат мой! – тихо сказал он. – Что же делать. Каждый сам создает себе судьбу.
Мне хотелось сказать Андрейке что-то ласковое, но из калитки вышла его тетя и, сердито посмотрев на меня, уселась в повозку рядом с Андрейкой.
Лошади тронулись, за повозкой поднялась пыль, а я долго стояла и махала вслед рукой…
«Трудно жить на свете. Да ещё, когда я родилась такой “фулиганкой”»!..
Лялька всё ещё лежала в постели, мама с няней пили чай на балконе, Наташа и Соня ушли купаться.
– Вот и утопла девонька, – сказала нянька. – Сегодня хоронить будут…
Только сейчас до меня дошло всё, что случилось.
Дашка утопла? Значит, умерла?
– Ну, а теперь как? – с испугом спросила я.
– Теперь в могилку положат. Сырой землицей зароют, поверх камень тяжелый положат. Три дня душа андельская вокруг неё летать будет.
Я никогда еще не видела мертвых людей. Никогда не была и на похоронах. Зароют в землю! Как это страшно. И камень тяжелый! И выйти из могилы нельзя!..
Целый день одна бродила около дома.
После обеда все куда-то разошлись, мама легла отдыхать.
Топсик и Милка, свернувшись в клубочки, мирно похрапывали, и стало ещё грустнее.
Пошла к Ляльке. Она всё ещё лежала на в кровати.
Около кровати, на скамейке сидела нянька и вязала чулок. Её клонило ко сну, она покачивалась и монотонным голосом рассказывала. Иногда замолкала, голова её свисала, и она начинала похрапывать.
– Ну, нянечка, ну дальше, – слабым голосом просила Лялька. Нянька снова поднимала голову, и в ее пальцах быстро мелькали спицы.
– Садись! Послушай! – сказала она мне. – Может, ума наберешься.
Я уселась около Лялькиной кровати на полу и стала слушать.
– И вот, – заговорила нянька, – пошла Лялька в лес со старшей сестрёнкой. А солнце пече-е-ет. Мочи нет. Лялька и говорит: «Покушаю я зеленых яблочек с дерева, горло все пересохло». А сестрица в ответ: «Не ешь яблочков – теленочком станешь». Пошли дальше, а Лялька снова гундосит: «Покушаю я немного зеленых яблочков». А старшая – нет, чтобы остановить младшую, на слова её и внимания не обратила… Лялька поела яблочков и стала барашком, да и в лес побежала. Вот они и заблудились обе в лесу и попали в дом к колдунье злой-презлой.
