— Увидимся, когда вернусь, Тедди. Хорошо? — улыбнулся я ему в зеркале. Не могу сказать, настоящая это была улыбка или фальшь.
Парень ответил улыбкой, так что все-таки мне удалось изобразить искренность.
— Ага. Позже увидимся.
— Не переживай, маленький братец, — ухмыльнулся Люций. — Я останусь здесь и позабочусь о тебе, вытру попку, намажу детским лосьончиком, подержу твой пенис пока ты писаешь, и все прочее.
Тедди показал ему средний палец и вышел в коридор.
— Перестань так дразнить его, — я накинул галстук на шею и принялся завязывать узел.
— Ему нужно стать жестче, если он собирается оставаться с нами.
— Надеюсь, что ему не придется этого делать. Поступив в медицинский колледж, он уедет отсюда. Подальше от всего этого, и от нас.
— А что в нас плохого? — Люций бросил мяч и снова его поймал.
— Он не… — мои пальцы замерли на галстуке. — Он не заслуживает такой жизни.
Люций пожал плечами.
— Думаю, ты его недооцениваешь.
— Я не говорю, что это плохо. — Закончив с галстуком, я проверил его. Узел идеальный, а глубокий синий цвет подчеркивал рубашку. — Я хочу, чтобы он остался таким, как есть. Не хочу, чтобы он превратился в…
— Тебя? — Люций закончил предложение за меня.
Я вскинул голову, глядя на него из зеркала.
— Есть нечто похуже, чем он мог бы стать. Тобой, например.
— Ему бы повезло.
Я принял душ и побрился. Мои темные волосы были гладко уложены назад. Безупречность была моей любимой формой контроля.
— Как думаешь, он когда-нибудь повзрослеет и сделает татуировку? — спросил брат.
— Это не имеет значения. Он — Вайнмонт, независимо от того, есть у него герб на коже или нет.
— Думаю, сделает. Все девушки в Бэйтон Рог захотят оказаться на его члене, если он покажет виноградные лозы на руках.
Я вытащил запонки из маленькой коробочки на комоде.
— Возможно.
— Блядь, здесь не бывает «возможно». Цыпочки любят татуировки. Я не против обработать женское общество. Найти киску посвежее.
— Они, может, и будут заинтересованы в нем, но я заметил, как он бросил несколько флиртующих взглядов на нашу новую служанку.
— И ты позволишь ему это?
— Нет, — я поднял брови, глядя на него из зеркала, пока он продолжал подбрасывать мяч. — Ты знаешь, что такого рода отношения не разрешены. Она — прислуга. Он — Вайнмонт.
— Да ладно, ты трахал баб не из высшего общества.
Как только рукава рубашки приняли безупречный вид, я скользнул руками в пиджак.
— Не тех, которые прислуживали в моем доме. Нет.
— Не думаю, что будет настолько уж ужасно, если он смочит свой член в ее киске. Это все, о чем я говорю.
