Кавасаки, окончательно обосновавшийся на Apple в 1983 году, сыграл ключевую роль в успехе компьютеров Макинтош. Молодой, динамичный, по-мальчишески задорный, Кавасаки умел заговорить собеседника и обладал прирожденным даром продавца. Но даже его обаяние было небеспредельно. Кавасаки и Бойчу предстояло убедить программистов начать поддерживать компьютер, не похожий ни на одну из других машин и практически не пользующийся популярностью у массового потребителя. Друзья решили, что Макинтош способен привлечь внимание программистов одним лишь своим внешним видом. Кроме того, на Бойча и Кавасаки работали два обстоятельства: во-первых, многие разработчики программ придерживались столь же неортодоксального подхода к бизнесу, как и сама Apple; во-вторых, все они ненавидели IBM ничуть не менее сильно, чем Apple. "Нам было совсем не трудно найти взаимопонимание с нашими партнерами, ведь мы имели дело с мастерами своего дела, получавшими от нас программное обеспечение, позволявшее им создавать программы, о которых они мечтали всю жизнь",— вспоминает Кавасаки.
С компьютером, способным очаровывать программистов с первого взгляда, успех миссии Бойча и Кавасаки становился делом времени. Вместе с третьим "проповедником" Аланом Россманном они исколесили вдоль и поперек все Соединенные Штаты, за полтора года обратив в свою веру четыре сотни фирм и множество отдельных программистов. В числе первых Кавасаки удалось привлечь на свою сторону молодую компанию Т/Maker, незадолго до того основанную женщиной по имени Хейди Ройзен, которая в свои двадцать с небольшим лет вскоре приобрела большое влияние в индустрии программного обеспечения. Но к тому времени Ройзен лишь недавно окончила Станфорд-ский университет, получив степени бакалавра и магистра.
Главным продуктом T/Maker того периода была программа обработки текстов. Ройзен хорошо помнит, как однажды Кавасаки совершенно неожиданно позвонил ей и пригласил пообедать в Купертино. "Он заказал мне чашечку кофе, который я не люблю, и сэндвич, который мне не понравился. Но именно Гай уговорил меня начать писать программы для Макинтоша. Разработчики программ и их "проповедники" из Apple как будто образовывали одну воровскую шайку. Мы всегда появлялись вместе на выставках, и Apple нередко бесплатно предоставляла нам часть своего выставочного стенда",— вспоминает Ройзен.
Но Кавасаки приходилось убеждать не только программистов, постепенно начинающих все активнее поддерживать Макинтош. Кавасаки должен был убедить и сотрудников служб сбыта самой Apple, а также дилеров компании в том, что программы действительно готовы к выпуску. Здесь Кавасаки пришлось забраться в сейфы родной компании и заплатить самым лояльным разработчикам программ 750 тыс. дол. за тысячи копий программ, все еще находящихся в процессе тестирования. Эти копии затем были розданы сотрудникам службы сбыта и дилерам Apple. За этот трюк Кавасаки едва не выгнали с работы, поскольку без санкции руководства он имел право расходовать не более 5 тыс. дол. и каждый выписанный им чек являлся отдельным актом самоуправства. Подобная история служит классическим примером неортодоксального стиля, присущего Apple.
