«Конкретно же его торкнуло, что до сих пор отойти не может», – безразлично подумал Барс, вслух же сказал:
– Так чего не сопротивлялся? Не мог ударить, так хоть отпихнул бы. Или он сильнее?
– Да пытался! – сразу огрызнулся Феникс. – Только соберусь что-то сделать, как руки-ноги ватные, словно не мои…
Сидели какое-то время молча. Барс плевать хотел на все эти сопли: смог он, не смог. Больше заботила ситуация, что рядом с Сашкой находился странный человек, способный лишить Феникса сил. И только ли его? Встреча со Штыком показала, что в Зоне может случиться всё что угодно.
– А ты не чувствовал, – медленно проговорил Барс, – будто в голову кто-то залез, препарировал сознание... выудил оттуда все твои кошмары... обличил... в новые образы и обрушил их на тебя?
Феникс пожевал губы, отвёл взгляд, словно стыдился чего-то.
Барс по-своему расценил его молчание и вдруг понял, что почти перестал дышать в ожидании ответа, сердце бешено колотилось, кулаки сжались.
– Нет, – ответил напарник.
Захотелось с облегчением выдохнуть, а ещё врезать Фениксу как следует, чтобы не тянул кота за яйца, а сразу говорил. Тот продолжил:
– Хотя, может, и залез. Правда, сделал это давным-давно. Ты знаешь, что я не слабак, но этого урода от меня только двое смогли оттащить, а я только хрипел да слюнявые пузыри пускал. Мысленно я этого мудака на части рвал, а в реальности даже его пальцы разжать не получилось, не говоря уж, чтоб переломать или поотрывать их напрочь.
Феникс посмотрел на свою ладонь с неровным бугристым шрамом.
– От него подарочек? – спросил Барс.
– Я теперь уже и не знаю. До сих пор не до конца понимаю, что мной тогда двигало.
Этой истории Барс не знал, да и не хотел знать, если она не касалась его непосредственно. Состояние же напарника и то, что тому пришлось пережить нечто схожее с кошмарами самого Барса, вызвали некое подобие сочувствия. Подумалось, что если делать Феникса симбионтом, то сейчас самый подходящий момент, чтобы начать выстраивать настоящее доверие, основанное не на словах, а на крови.
Барс принял решение. Дождался, пока начнёт сгущаться темнота, поднялся и сказал:
– Пошли.
– Куда? – удивился Феникс.
– Ты не можешь ударить – я смогу.
Напарник покачал головой:
– Не. Нельзя сейчас. Старик не станет пацана лечить.
– Ты говорил, что кроме него в доме ещё народ есть.
– Ага. Трое.
– Тогда станет, – уверенно сказал Барс. – Если, конечно, не предпочтёт, чтобы я его корешам конечности отрывал одну за другой и ему скармливал. И, кстати, пожрать действительно не мешало бы.
